Реформа ГК РФ и статья 308.3
В 2015 году в результате реформы Гражданского Кодекса Российской Федерации появилась статья 308.3 «Защита прав кредитора по обязательству». «Возник штамп, что теперь исполнение в натуре – это общее требование для всякого обязательства, и, в принципе, генеральный способ защиты пострадавшего кредитора. На такое утверждение было выдвинуто возражение – требования не возникают абстрактно из ГК РФ, они часто идут из договоров», – отмечает доцент Российской школы частного права Михаил Церковников.
Действительно, часть вторая ГК РФ и отдельные нормативные акты содержат множество исключений из этого правила. Даже сам договор может значительно его корректировать. В связи с этим возникает вопрос, а зачем возникла необходимость вводить генеральную статью 308.3, если заложенное в нем правило оказалось не таким уж генеральным?
По мнению директора Юридического института «М-Логос» Артема Карапетова, России нужно было принять одну из сторон в данном вопросе. Правопорядки занимают в этой теме одну из двух позиций: одни устанавливают общее правило допустимости иска об исполнении обязательства в натуре и дальше корректируют его различными исключениями (континентально-европейский подход), другие исходят из базового правила о том, что такой иск невозможен, но впоследствии создают исключения для ситуаций, когда он может признаваться допустимым.
«До реформы ГК РФ у нас не было четкого понимания, какое же правило в нашей стране. Была точка зрения, что исполнение в натуре возможно только для случаев, предусмотренных статьей 398 ГК РФ «Последствия неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь». Но, мне кажется, это слишком узкий подход. В итоге законодатель выбрал путь, характерный для континентально-европейских правопорядков. А исключения у нас, во-первых, могут быть предусмотрены договором, как сказано в статье 308.3 – это значит, что мы спорим только о диспозитивном правиле, если стороны не хотят исполнения в натуре, они могут его в договоре исключить. Во-вторых, исключения могут возникать из специальных норм. Есть правила, которые напрямую блокируют такой иск, а также толкования, из которых вытекает, что такой иск не может быть заявлен», – поясняет Артем Карапетов.
Также главное исключение для такого иска – существо обязательства, из которого логично вытекает, что принуждение исполнения в натуре невозможно. Однако для каждого типа договоров и отношений эти правила уникальны. Например, в купле-продаже специальные правила, с точки зрения Артема Карапетова, не блокируют иск об исполнении обязательства в натуре, так как предусмотрено, что покупатель, не получивший товар, может потребовать его передачи. То же самое можно сказать и о договорах подряда.
«Более интересен вопрос с услугами, потому что статья 782 ГК РФ «Односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг» дает исполнителю право на немотивированный отказ от договора при условии, что он возмещает заказчику все убытки. Можно ли эту норму воспринимать как подразумеваемую блокировку на подачу иска об исполнении в натуре? Я считаю, что нелогично принуждать к исполнению обязательства оказания услуг, но есть публичные договоры, в которых, даже несмотря на статью 782 ГК РФ, у исполнителя нет права на произвольный отказ от исполнения договора», – говорит Артем Карапетов.
Критерии возможности исполнения обязательства в натуре
Несмотря на зыбкость той почвы, которую дают статьи в ГК РФ и условия договора для понимания возможности или невозможности иска, они все же являются довольно формальными ограничителями. Однако существуют правила менее формальные и более зыбкие, но при этом все еще рабочие. Речь идет о Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 №7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».
«Постановление №7 ВС РФ наметило несколько точек, когда «да», иск возможен. Абстрактное разъяснение такое: когда кредитору невозможно по-другому защититься, а взыскание убытков не помогает. Есть другая крайность, где точно «нет». Например, французские коллеги, обсуждая судебную неустойку, говорят, что исполнение обязательств в натуре допустимо почти везде, кроме тех случаев, где требуется некий творческий вклад исполнителя, потому что артист не может по принуждению сделать красиво. Ставя точку «нет» в России, ВС РФ описывает по большому счету этот же случай, но через другое обоснование: если в результате такого принуждения происходит умаление чести и достоинства гражданина, то иск невозможен. Собственно говоря, тот самый артист тоже сюда попадет», – сравнивает Михаил Церковников.
Очень ясной точкой «нет» также является невозможность исполнения. Дальше же начинается серая зона: российская практика и ВС РФ дают для остальных случаев только один ориентир – существо обязательства.
«Исключения могут определяться существом обязательства, а под этим красивым словом могут скрываться многие политико-правовые, этические, утилитарные аргументы. Например, я считаю, что нельзя принуждать к исполнению обязательства передать дар. Второй кейс, мне кажется: нельзя выносить такие решения, которые могут быть исполнены только ответчиком, и принуждение к исполнению склоняет стороны к длительному сотрудничеству, где требуется кооперация. Если стороны в таком жестком конфликте, судебный акт не должен создавать новые бесконечные споры. Очень характерный пример со строительством многоквартирного дома. Выносить решение о принуждении к строительству значит силой заставлять стороны долгими годами сотрудничать», – считает Артем Карапетов.
Еще один ключевой ограничитель, который выделяет юрист, – возможность разделения ситуаций, когда должник заменим или незаменим. Если должник легко заменим, а исполнение обязательства в натуре невозможно без личного участия ответчика, лучше в таких исках отказывать и стимулировать кредитора выбирать более рациональный способ защиты своих прав. Если же один из этих двух факторов отсутствует, то лучше подобный иск удовлетворить.
Судебная неустойка при исполнении обязательства в натуре
Таким образом, с точки зрения Михаила Церковникова, реформа ясности для сторон не вносит. «Она делает попроще жизнь суду, потому что, когда он такой иск получит, у него будет больше поля для маневра, чем было до реформы. Для сторон же это, видимо, безвыходная ситуация, потому что либо так, либо вообще запрет натуры», – считает юрист.
Кроме того, появляется позиция, что теперь можно требовать все, что угодно, за исключением тех двух крайних точек (невозможность исполнения и умаление чести и достоинства), потому что есть судебная неустойка, которая выступает как некий стимул для должника.
ВС РФ отдельно указал, что, удовлетворяя иск о понуждении исполнения обязательства в натуре, суд не вправе отказать в присуждении судебной неустойки. Таким образом, разумно ли будет включать правило о непосредственном принуждении, когда приставы могут прийти и отобрать индивидуально-определенную вещь (например, недвижимость)?
По мнению Артема Карапетова, удовлетворять иск в таких случаях не стоит. «Здесь можно обойтись прямым принуждением, и это всегда так будет. Но тут есть одна тонкость: недавно приняты поправки в АПК РФ (статья 174) и ГПК РФ (статья 206), и судебная неустойка стала не только частью ГК РФ, но и процессуального процесса», – говорит специалист.
Причем ни в АПК РФ, ни в ГПК РФ не говорится, что неустойка касается только исков, вытекающих из обязательственных отношений (как это уточняет ГК РФ). Это приводит к тому, что сфера применения судебной неустойки расширяется. Если в Постановлении №7 Пленум ВС РФ закрепил, руководствуясь положениями Гражданского кодекса, что судебная неустойка не назначается по административным, трудовым, семейным и иным спорам, то другие кодексы таких ограничений не устанавливают. По мнению Артема Карапетова, это означает, что разъяснения ВС РФ устарели. Что в трудовых, что в некоторых семейных и тем более в административных спорах, по мнению юриста, астрент должен допускаться.
Подробнее о требовании об исполнении обязательства в натуре – в лекции Михаила Церковникова и Артема Карапетова.
