МАК: история и современность
Арбитраж довольно часто в ходе истории человеческой цивилизации использовался для решения государственных задач, особенно в те моменты, когда собственные институты государства еще не были полностью готовы к их решению. Отдельные задачи государственного уровня, например связанные с разрешением или урегулированием международных торговых споров, по сути, невозможно решать без государственной поддержки развития институтов гражданского общества, к которым относится арбитраж (третейское разбирательство, международный коммерческий арбитраж).
Так было и с Морской арбитражной комиссией, образованной при Всесоюзно-Западной торговой палате в 1930 году, и действующей в настоящий момент при ТПП РФ (далее – МАК или Морская арбитражная комиссия).
Согласно статистике, опубликованной в одном из номеров журнала «Третейский суд», в 1939 году в МАК было рассмотрено 158 споров, в 1952 их было 115, а в 1986 – 105[1]. За последние 30 лет самое большое число разбирательств было в 1993 году – 78 дел. И, действительно, в постсоветский период количество споров стало постепенно уменьшаться. Почему?
Связано это с уникальной юридической сущностью арбитража как института саморегулирования гражданского общества, успешное функционирование которого предполагает непрерывное решение триединой задачи организационно-имиджево-процедурного характера, а также с внешними условиями развития институционального арбитражного центра. Организационный уровень связан с созданием инфраструктуры для удобного и эффективного ведения арбитража; имиджевое направление работы предполагает высокий уровень компетенции лиц, содействующих разрешению спора (арбитров, докладчиков, секретариата), а также представление информации о деятельности арбитражного учреждения во вне – в форме публикации его документов и практики разрешения споров, в том числе на собственном сайте, проведения различных научно-практических мероприятий; процедурный компонент – постоянное адаптирование и совершенствование правил (регламента) арбитража, прежде всего, с учетом интересов сторон, в том числе и потому, что правила процедуры арбитража являются часть арбитражного соглашения (частью арбитражной оговорки в контракте).
Эти три компонента в МАК постоянно совершенствуются. Об уровне совершенства можно судить по-разному. На мой взгляд, этот уровень более чем достойный. Но бывает, что на первый план могут выходить объективные (внешние) условия функционирования арбитражного центра, которые не в полной мере или совсем могут не зависеть от самой арбитражной институции. К ним относятся уровень общественного, в том числе государственного, доверия к арбитражу, благоприятное отношение и содействие государственной судебной системы развитию арбитража («проарбитражный подход»), а также высокая концентрация предпринимательской активности в регионе деятельности арбитражной институции. Однако для специализированной арбитражной институции, каковой, несомненно, является МАК, перечисленных факторов может оказаться недостаточно. Есть еще одно направление осмысления проблемы.
Специализация в арбитраже наиболее эффективно работает там, где бизнес консолидируется по отраслевому принципу, создавая саморегулируемые объединения (ассоциации, союзы, холдинговые структуры), а сам арбитраж становится средством саморегулирования споров, возникающих между участниками таких профессиональных объединений. Неслучайно исторически третейские суды на Руси возникали в качестве цеховых и ремесленных и вполне естественно разрешали специальные споры на уровне этих профессиональных объединений-корпораций[2]. Современными примерами таких специализированных корпоративных арбитражных центров, действовавших в нашей стране до третейской реформы, следует считать, например, Третейский суд «Газпром», Арбитражный институт при государственной корпорации «Росатом», Третейский суд при Московской межбанковской валютной бирже, Спортивный арбитраж при Олимпийском комитете России и другие.
Возникающие при саморегулировании горизонтальные отношения, которые позволяют эффективно развивать специализированный арбитраж (за счет общих усилий), в каком-то смысле можно компенсировать, если функцию саморегулирования в какой-либо профессиональной сфере возьмет на себя государство и его институты. В случае с МАК произошло именно так.
Специфика обращения в арбитраж, по сравнению с государственными судами, для деятельности которых достаточно подачи иска одной из сторон спора с учетом подведомственности и подсудности дела, связана «продвижением» так называемой арбитражной оговорки об обращении к арбитражу (арбитражному центру, арбитрам) в случае возникновения спора. Продвижение арбитражной оговорки – это не что иное, как ее включение (или на арбитражном сленге – «внедрение») в условие о разрешении спора, содержащее в контракте (договоре) потенциальных сторон третейского разбирательства. Обоснование необходимости включения оговорки в договор, помимо известных особенностей третейского разбирательства, как раз и связано с представлением потенциальным сторонам арбитража организационных, имиджевых и процедурных достоинств арбитражного центра, в сравнении с государственными судами или другими действующими арбитражными институциями, на основе чего формируется доверие и делается соответствующий выбор.
Вместе с тем, процесс популяризации арбитражного института и внедрения арбитражной оговорки может в значительной степени упрощаться при наличии определенного административного ресурса.
Также следует помнить, что Морская арбитражная комиссия была создана в 1930 году советским государством[3] как альтернатива арбитражу Комитета английского Ллойда, в котором в то время рассматривалось преобладающее число всех мировых споров, возникающих при оказании помощи и спасении на море. Причем даже тогда, когда оба судна, как спасавшее, так и спасенное, плавали под советским флагом[4]. Поводом для создания МАК было как развитие отечественного флота и судоходства, возрастание роли морского транспорта в реализации внешнеторговых связей с зарубежными странами, так и сугубо практические аспекты, связанные с высокими экономическими издержками (необходимостью экономии валютных средств), которые несло молодое советское государство при рассмотрении морских споров в Англии, а также геополитическими и идеологические соображениями, в том числе основанными на некоторых решениях английского арбитража, которые, по мнению специалистов, не отличались беспристрастностью[5].
Тем самым само советское государство было глубоко заинтересовано в становлении и развитии Морской арбитражной комиссии и обращении в нее отечественных и зарубежных компаний, чему способствовало всеми возможными мерами. Для преодоления «монополии» английского Ллойда, чьим инструментом служил типовой спасательный контракт, которым Комитет Ллойда снабжал капитанов судов различных флагов, была разработана форма советского спасательного контракта. Она предполагала обращение в МАК[6] и стала повсеместно распространяться. Была создана сильная отечественная школа морского права, насчитывающая десятки специалистов, пользовавшихся авторитетом во всем морском мире[7]. Российское законодательство в области морского права (прежде всего, Кодекс торгового мореплавания) и по содержанию, и по юридической технике стало сопоставимо с морскими кодексами и законами государств, занимающих ведущие позиции в торговом мореплавании[8].
В послевоенный период (вплоть до распада СССР) основную массу международных споров, рассматриваемых при содействии МАК, составляли споры между предприятиями из нашей страны и организациями из социалистических стран, поскольку между соцстранами действовало соглашение (в рамках Совета экономической взаимопомощи) о том, что если у них будут возникать морские споры, то все они должны разрешаться в Морской арбитражной комиссии при ТПП СССР[9].
Развал Советского Союза и переход страны к рыночной экономике в значительной степени лишил МАК тех консолидирующих механизмов, которые долгие годы содействовали ее эффективной деятельности. Общую картину дополнили уход (видимо, в силу сугубо экономических причин) значительного числа морских судов из-под юрисдикции российского флага, а также незначительные темпы современного отечественного судостроения и судоремонта.
Эти обстоятельства стали важными факторами для перемещения морских споров
в иностранные арбитражные центры и привели к значительному снижению числа обращений в МАК. Это также предопределило дальнейшее развитие МАК как специализированного института саморегулирования гражданского общества со всеми вытекающими из современного статуса МАК задачами по ее дальнейшему развитию.
Морской арбитраж: позади планеты всей?
Многие в настоящий момент сравнивают деятельность МАК и деятельность зарубежных арбитражных центров. Например, партнер московского офиса международной юридической фирмы «Бейкер Макензи» Владимир Хвалей считает, что российский морской арбитраж позади планеты всей, и приводит сравнение с ростом числа морских споров в Лондоне (1737 споров в 2019 году). Однако приведенная статистика Лондонской ассоциации морских арбитров (London Maritime Arbitrators Association, ЛМАА), по сути, несопоставима с деятельностью МАК, поскольку ЛМАА является не арбитражной институцией, а профессиональным международным объединением морских специалистов, включая арбитров, а споры рассматриваются по регламентам ЛМАА в порядке арбитража ad hoc. В таком же ключе тогда можно сравнивать, например, деятельность в области арбитража Международной торговой палаты в Париже и деятельность Торговой палаты экономики Австрии (Вена). Организационные основы деятельности ЛМАА также существенно отличаются от специфики деятельности ТПП РФ.
К факторам привлекательности ЛМАА относят применение к отношениям сторон английского права, устоявшуюся практику английский государственных судов в этой области, регистрацию значительного числа торговых судов в юрисдикциях общего права, удобство для сторон арбитражных регламентов, скорость разбирательства и снижение арбитражных сборов[10].
По многим из указанных показателей МАК не отстает, а возможно, и обходит (как когда-то первым стал публиковать арбитражные решения по морским спорам) своих зарубежных конкурентов: совершенствуется его регламент, который также предусматривает быстрое и недорогое рассмотрение морских споров. Российское морское право не уступает английскому, как уже отмечалось выше, и соответствует высоким мировым стандартам. Мероприятия международного уровня регулярно проводятся. Ежегодно проходит Санкт-Петербургский морской форум, в число организаторов которого входит МАК. Подписано соглашение о сотрудничестве между ТПП РФ и ПАО «Совкомфлот» в сфере арбитража.
Если говорить о конкуренции с иностранными арбитражными центрами за привлечение международных морских споров, то работу МАК в этом смысле нужно активизировать, поскольку конкуренция в сфере международного арбитража постоянно возрастает. В ТПП РФ над этим работает специальная рабочая группа. Я уже представил информацию о расширении сотрудничества МАК, совершенствовании процедурных правил, проведении российских и международных мероприятий научно-практического и имиджевого характера. Так, 10 декабря этого года в Торгово-промышленной палате РФ состоится международная конференция, посвященная 90-летию МАК.
Но главное не только это. Сергей Лебедев, долгие годы возглавлявший МАК, справедливо отмечал: «задача не в том, чтобы множить число споров, а в том, чтобы в случае, когда стороны не смогут уладить спор самостоятельно, у них была возможность урегулировать их с помощью МАК»[11]. Развивая его мысль, стоит добавить, что специализация в арбитраже – это своеобразный знак качества арбитражных решений, поскольку специализация предполагает обращение к лучшим экспертам в определенной сфере. Качественность арбитражного решения формирует уверенность сторон в его справедливости, что, в свою очередь, мотивирует их к добровольному исполнению арбитражного решения, а все в целом, – расширяет границы доверия как к деятельности арбитражного института, так и к арбитражу в целом. В этом непреходящая ценность специализированного арбитража – Морской арбитражной комиссии.
Влияние реформы третейских судов на работу МАК
Хочу отметить (как участник рабочих групп Минэкономразвития и Минюста по подготовке третейских законопроектов), что отношение к МАК и МКАС при ТПП РФ в ходе реформы было сугубо почтительное, – как национальному правовому достоянию, «знаку качества» российского арбитража и «прородителям» отечественных третейских судов.
Проведенная третейская реформа создала менее конкурентные условия для развития МАК на внутрироссийском уровне, впрочем, как и для всех четырех арбитражных центров страны, функционирующих в настоящий момент. При этом особый статус МАК и МКАС в законодательстве сохранился, поскольку Закон о МКА, как и раньше, содержит в качестве приложений положения об их деятельности. Вместе с тем мы видим, что состоявшийся в ходе третейской реформы «размен» (сохранение МАК и МКАС в специальном статусе, утвержденном на уровне закона, и фактическая ликвидация системы из более чем ста постоянно действующих третейских судов, довольно продуктивно функционировавших при региональных ТПП до третейской реформы) был неравноценным. На мой взгляд, система торгово-промышленных палат, если так можно говорить, скорее, потеряла, чем сохранила и приобрела в ходе третейской реформы.
Реформа арбитража оказала существенное влияние на деятельность всех арбитражных центров, получивших разрешение от правительства или действующих в силу закона (как МАК и МКАС), в том числе и на Морскую арбитражную комиссию при ТПП РФ. Дело в том, что идеологи реформы из Министерства юстиции России настоятельно рекомендовали организаторам постоянно действующих арбитражных учреждений (ПДАУ) создавать свои отделения в различных регионах страны, чтобы хоть в какой-то мере попытаться обеспечить доступность арбитража. Деятельность действующих арбитражных центров по созданию своих отделений в регионах весьма специфична и требует серьезных организационных усилий и значительных финансовых ресурсов. Эта непростая работа была проведена.
Стоит также отметить еще одну постреформенную тенденцию. Российские ПДАУ стали более активно создавать специализированные арбитражные коллегии. Фактором для развития этого направления в существующих ПДАУ стала, с одной стороны, закрепленная в новом российском законодательстве об арбитраже возможность включения «в орбиту деятельности» действовавших до третейской реформы специализированных корпоративных арбитражных центров, таких как Третейский суд при ММВБ, Арбитражный центр при госкорпорации «Росатом» и других, а с другой – ликвидация в ходе третейской реформы всех ранее постоянно действующих третейских судов, включая специализированные.
Стоит признать, что за счет этих регуляторных мер несколько возросло число обращений во все функционирующие ПДАУ, за исключением МАК. Почему? В отличие от всех остальных существующих ПДАУ, МАК является специализированным арбитражным центром и определяющим в его развитии являются не только общие задачи, которые решает арбитражный институт в процессе своего развития, но и другие факторы, что отмечалось ранее.
Ожидания и реальность развития практики морского арбитража в России
Морские споры в России в основном рассматривают государственные арбитражные суды, примерно 90%. Основные причины – дешевое правосудие, короткие сроки рассмотрения дела (большая часть ограничивается одной инстанцией), развивающееся электронное правосудие. Однако в силу значительной нагрузки качество разрешения очень сложных морских споров зачастую не удовлетворяет стороны, которые в этих условиях ищут иные пути и альтернативы.
Такой альтернативой по разрешению морских споров мог бы стать МАК. Именно МАК, как я уже упоминал, обладает уникальной специализацией, уникальным рекомендованным списком авторитетных как отечественных, так и зарубежных арбитров и докладчиков в области международного морского права, уникальными чрезвычайными полномочиями Председателя МАК по аресту судов и другого имущества по морским требованиям. Однако несмотря на уникальный 90-летний опыт разрешения споров в силу договоров о спасании по проформе МАК (в настоящее время заключение таких договоров практикуется как в России, так и за рубежом), большинство морских споров разрешаются либо в государственных арбитражных судах, либо в иностранных юрисдикциях.
Необходимо проводить работу по существенному увеличению привлекательности МАК для потенциальных сторон морских споров: удешевление третейского разбирательства, в том числе за счет рассмотрения большинства споров на основании письменных материалов, за счет ускоренного разбирательства и, как правило, единоличного арбитра, расширение возможностей электронного арбитража, комбинирование способов альтернативного разрешения споров (далее – АРС) при разрешении морских споров, например, в формате «переговоры-арбитраж» или «медиация-арбитраж».
Фактор правового просвещения юристов также существенно влияет на выбор способов разрешения споров. В силу сложившейся правовой традиции юристы, как правило, «запрограммированы» на обращение в государственный суд и пока еще редко используют альтернативные способы разрешения споров, в том числе арбитраж, чем часто оказывают медвежью услугу своим клиентам, которые после судебных тяжб теряют партнеров по бизнесу. Да, способам АРС нужно учиться и за ними будущее. В этой связи хотелось бы отметить ту просветительскую работу, которую проводит в последнее время Legal Academy, организовывая, в том числе в онлайн-формате, различные формы повышения квалификации юристов по АРС и, в частности, третейскому разбирательству, медиации и судебному примирению.
Еще один принципиальный компонент – формирование доверия к российскому арбитражу, в том числе морскому, в стране и за рубежом. Уровень доверия к национальному арбитражу, возможно, даже в первую очередь, связан с наличием так называемого проарбитражного подхода в осуществлении государственными судами функций содействия и контроля в отношении постановлений и решений третейских судов. Или, говоря проще, реализация государственными судами своих полномочий, связанных с деятельностью третейских судов, исключительно в рамках действующего законодательства, без расширительного толкования. Определенные предпосылки для этого в России уже существуют. Например, принятые Верховным Судом РФ проарбитражные Обзор практики (2018 год)[12] и Постановление Пленума (2019 год)[13] по вопросам третейского разбирательства.
Вместе с тем на практике проблемы, к сожалению, еще существуют, и государственные суды еще прибегают к довольно широкой трактовке категории «публичного порядка», либо выражают несогласие с тем, как МАК разрешила спор по существу, либо подменяют основания для отмены и отказа в принудительном исполнении решения МАК, которые суд мог рассмотреть только по заявлению заинтересованного лица[14]. Как стало известно, в перспективе Верховный Суд РФ планирует подготовить обзор практики по вопросам торгового мореплавания[15], который также может стать стимулом для развития практики МАК.
Послесловие
Многолетний опыт деятельности МАК, как специализированного арбитражного учреждения, показывает следующее.
Специализация в арбитраже может развиваться в различных ракурсах:
1) при объединениях (включая холдинговые компании) профессиональных участников рынка, в том числе при саморегулируемых организациях – корпоративные специализированные арбитражные центры;
2) при бизнес-объединениях широкого профиля – некорпоративный специализированные арбитражные центры;
3) в качестве специализированных арбитражный коллегий внутри арбитражного центра (ПДАУ) общей компетенции.
Специализированные арбитражные центры могут действовать как при поддержке государства (вертикально-ориентированные специализированные арбитражные центры), так и без нее (горизонтально-ориентированные специализированные арбитражные центры).
Полагаю, наиболее перспективным вариантом развития для специализации в арбитраже, в том числе для более широкого привлечения внимания к деятельности старейшего и наиболее авторитетного арбитражного центра страны – Морской арбитражной комиссии при ТПП РФ – является последовательное развитие его деятельности в качестве горизонтально-ориентированного корпоративного специализированного арбитражного учреждения, объединяющего ведущих российских и зарубежных специалистов – экспертов и практиков – по морскому праву.
--
[1] См.: Муранов А. И. Некоторые статистические данные о деятельности и решениях МАК 1931-2010 гг. // Третейский суд. 2011. № 1. С. 70-83.
[2] В этой связи ликвидация специализированных арбитражных центров при саморегулируемых организациях в ходе третейской реформы 2015 г., разрушила историческую преемственность в развитии арбитража в нашей стране.
[3] См.: Постановление ЦИК и СНК СССР о создании МАК от 30 декабря 1930 г. // Третейский суд. 2011. № 1. С. 24-25
[4] Фурман Л. Арбитраж в СССР. М..–Л 1932. С. 4.
[5] Александров К. Морская Арбитражная Комиссия // Внешняя торговля. 1947. № 11. С. 33.
[6] Муранов А. И. Влияние английского регулирования на статус и деятельность МАК // Третейский суд. 2011. № 1. С. 53.
[7] Интервью с С. Н. Лебедевым и А. Л. Маковским // Третейский суд. 2011. № 1. С. 16.
[8] Там же.
[9] См.: Интервью с Тамарой Евгеньевной Абовой (12 февраля 2017 г.) // Третейский суд. 2020. № ½. С. 26-27.
[10] Гладышева В., Зыков Р. Секреты успеха Лондонской ассоциации морских арбитров // Arbitration.ru. 2020. № 6. С. 32.
[11] Интервью с С. Н. Лебедевым и А. Л. Маковским // Третейский суд. 2011. № 1. С. 17.
[12] Обзор практики рассмотрения судами дел, связанных с выполнением функций содействия и контроля в отношении третейских судов и международных коммерческих арбитражей: утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26 декабря 2018 года. См.: http://www.supcourt.ru/documents/thematics/27518/ (дата посещения — 10.11.2020).
[13] Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 декабря 2019 года № 53 «О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража». См.: http://www.supcourt.ru/documents/own/28587/ (дата посещения — 10.11.2020).
[14] Зарубенко С. Отказ в исполнении решений МАК и их отмена: основные проблемы // Arbitration.ru. 2020. № 6. С. 45.
[15] Павлова Н. В. Третейское разбирательство в России — эффективное, быстрое и признанное в мире средство разрешения споров // Вестник Арбитражного суда Московского округа. 2020. №. 1.
