От космоса до недр: действие уголовного закона во времени и пространстве

От недр до космоса – территориальная юрисдикция

Часть 1 статьи 11 Уголовного кодекса РФ прямо указывает, что лицо, совершившее преступление на территории России, подлежит уголовной ответственности по УК РФ. Согласно статье 4 Конституции, государство распространяет свой суверенитет на всю территорию, границы которой урегулированы в законе «О Государственной границе Российской Федерации».

В состав территории России входят:

• сухопутная территория, включая материковую и островную часть в пределах госграницы; 
• водная территория – территориальное море, внутренние морские воды, в том числе, воды пограничных рек и озер;
• недра;
• воздушное пространство. 

Ситуацию с водными территориями регулирует 155-ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне РФ», где транслируются базовые положения конвенции ООН по морскому праву. Тогда как с территориальными водами все относительно ясно (12 миль от точки отлива), внутренняя водная территория (реки, озера), как правило, регулируются двусторонними соглашениями или обычаями. Наталья Шатихина отмечает, что наиболее сложная ситуация возникает, когда речь идет о внутренних морских водах.

«Это воды пограничных территорий в части заливов, лиманов, бухт, проливов, при этом эти пространства расположены в сторону сухопутной территории от исходных линий, от которых отмечается ширина территориального моря. Однако они не охватываются режимом территориального моря там, где в исходных линиях, в наиболее удаленных точках постоянных сооружений, образуется проход в 24 морские мили. Если внутреннее море или крупный залив будет значительно шире, а все его берега, например, российские, то международные правовые акты и российское законодательство говорят о том, что мы не должны обеспечивать такой анклав открытого моря», – комментирует Наталья Шатихина.

Показательный пример, по мнению специалиста, – дискуссии вокруг Азовского моря и Керченского пролива. После распада СССР пролив был урегулирован дополнительными соглашениями между Россией и Украиной, лоцию через Керченский пролив осуществляла последняя. Сейчас положение, по словам Натальи Шатихиной, еще более осложнилось, поскольку Россия считает пролив сугубо внутренним, при этом у Украины остается доступ в Азовское море.

«Ситуаций, когда проливы субнациональные, а внутри море имеет различные юрисдикции, достаточно много. Самый яркий пример – Босфор и Дарданеллы, где по соглашению Монтрё установили режим Черного моря: государства имеют право беспрепятственно проходить на его территорию, если у них есть выход к нему. Но в случае с Украиной и Россией это скорее вопрос двусторонних отношений двух государств. Сейчас положение осложнил Крымский мост: юридически у нас появились новые стационарно удаленные точки в сторону моря, что, конечно, еще больше делает пролив российским», – отмечает Наталья Шатихина.

Недра и воздушное пространство переводят вопрос о границах в вертикальную плоскость. «Нижняя» граница, согласно закону «О недрах», ограничения по глубине не имеет, что также подтверждено установившейся международной практикой. Таким образом, отмечает Наталья Шатихина, Россия независимо от глубины разработки сохраняет суверенитет на недра под всей своей территорией.

Намного сложнее обстоит ситуация с «верхней» границей – воздушным пространством. Сегодня оно для каждого государства определено в пределах границ. Однако нижний слой пространства стал объектом активных обсуждений в России в связи эксплуатацией частными лицами дронов. Встает вопрос: где заканчивается господство собственника (владельца или пользователя) земельного участка и начинается зона открытая для третьих лиц? Кандидат юридических наук Наталья Шатихина считает этот момент не вполне урегулированным, как и вопрос о предельной высоте.

«Объекты, которые запускаются в космос под юрисдикцией нескольких стран, как правило, регулируются несколькими соглашениями. Например, есть отдельное соглашение о режиме МКС, есть международный акт, регулирующий действие государств на территории Луны. Однако от 25-26 [километров] (предельная высота для авиационных полетов), на которой сейчас преимущественно способны летать военные самолеты, и до высоты 100-110 (космос) – это так называемая серая зона, для которой до конца не урегулированы вопросы ответственности и режима эксплуатации», – рассказывает Наталья Шатихина.

Иммунитет от уголовного преследования 

Установленные границы, однако, не исключают возможности изъятия и расширения юрисдикции, что закреплено в УК РФ, Конституции России и в международно-правовых актах. Например, экстерриториальность реализуется через иммунитеты (статья 11 УК РФ), которые диктуют специфический порядок привлечения к уголовной ответственности лиц за совершенные преступления.

Виды иммунитетов традиционно разделяются на:

• дипломатические (или полные), предусмотрены для дипломатических агентов, руководителей правительственных делегаций и других;
• служебные – защищают только от преступлений, совершаемых в рамках своей деятельности (преследование по общеуголовным делам возможно), предусмотрены для экипажей судов, сотрудников дипмиссий и других;
• особое правовое положение иностранцев в силу международного договора или обычая.

Наталья Шатихина отмечает, что правовой режим для разных категорий граждан устанавливается в каждом конкретном случае, но регулируется также типовыми документами: Конвенцией о привилегиях и иммунитетах ООН, Венской конвенцией о дипломатических и консульских сношениях, а также Конвенцией о представительстве государств в их отношениях с любой международной организацией универсального характера.

«Основной принцип дипломатического иммунитета состоит в том, что лица в принципе не могут быть привлечены к уголовной ответственности в государстве пребывания. На них возложены обязанности соблюдать законы и правила, которые существуют на данной территории. Но их невозможно задержать, если это произошло (в момент, когда установлен правовой режим), то они должны были быть отпущены. Можно только объявить их персонами нон грата и выслать из страны. Этой экстерриториальностью покрыты и места их проживания, транспортные средства, почта и масса других объектов», – поясняет Наталья Шатихина.

Однако сложившийся режим не освобождает от ответственности. Если преступление совершено в одной стране, и также является уголовно наказуемым и в стране гражданства дипломата, то после возвращения на родину его могут привлечь к ответственности. Основание – отсутствие иммунитета от своего государства. Однако Наталья Шатихина подчеркивает, что чаще всего речь идет «о некой вредной деятельности в пользу своего государства»: то, что в стране пребывания – преступление, на родине может быть признано подвигом.

Практику в области дипломатических иммунитетов, по мнению Натальи Шатихиной, ярко иллюстрируют два резонансных инцидента. Первый произошел в Косово с гражданином России, который работал там по мандату ООН. Он был задержан полицией, избит и против него пытались возбудить уголовное дело. Однако было доказано, что действия сотрудника миссии ООН в Косово не выходили за рамки мандата, в то время как задержание оказалось необоснованным. Вторая ситуация – это исчезновение и возможная насильственная смерть журналиста Джамаля Хашогги на территории дипмиссии Саудовской Аравии в Турции.

«Саудовская Аравия сама расследовала дело и преследовала некоторых лиц. Процесс, тем не менее, был закрыт для международных экспертов и для представителей аппарата комиссара ООН. Формально королевство имело право применить свою территориальную юрисдикцию – по кругу лиц (в отношении собственных граждан), которые находились в момент совершения преступления на территории их дипмиссии. Уголовного дела в Турции не возбудили», – комментирует особенности этого дела Наталья Шатихина.

Особый статус по соглашению или обычаю, как и служебный иммунитет, не защищает полностью от уголовного преследования. Согласно статье 12 УК РФ таким статусом обладают военнослужащие воинских частей РФ, которые дислоцируются за границами России. Одним из наиболее сложных, в части юрисдикции, случаев стало убийство российским военнослужащим семьи Аветисян в Гюмри.

«Здесь возникла коллизия с точки зрения соглашения между Россией и Арменией по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи, а также международного соглашения относительно самого нахождения этой военной базы. Юрисдикционные полномочия России только воинскими преступлениями и преступлениями, совершенными на территории самой военной базы. Убийство мирного населения должно было разбираться в соответствии с армянским законодательством. Доставили его [убийцу семьи Аветисян] после задержания на территорию воинской части, которая естественно находится под юрисдикцией России. Российская Федерация в силу статьи 13 УК РФ, как и любое другое государство, своих граждан не выдает и выдать не может», – отмечает Наталья Шатихина.

Сложное юрисдикционное положение было разрешено с помощью двух судов: гарнизонный суд на военной базе рассматривал вопрос о дезертирстве, хищении и незаконном ношении оружия, а армянский – расследовал дело о разбойном нападении, убийстве и незаконном пересечении границ. Решение, по мнению Натальи Шатихиной, было принято удачное. Получилось, что Армения не была ущемлена в своих правах, а Россия не предавала своего гражданина, осужденного просто вывезли в места лишения свободы на территории страны.

Время, момент совершения и последствия

Изменения законодательства, как замечает Наталья Шатихина, происходят настолько часто, что вопросы о действии закона во времени из разряда крайне редких перекочевали в самые употребляемые. Ответственность (согласно части 1 статьи 9 УК РФ) определяется по закону, действовавшему на момент совершения деяния. Однако, как замечает кандидат юридических наук, не всегда преступления в части своего опасного деяния исчерпываются единичным кратким актом поведения.

Виды преступных посягательств, которые растянуты во времени:

• составы, которые представляются собой систематическую деятельность;
• продолжаемые деяния, состоящие из череды тождественных действий, объединенных единым преступлением, результатом и целью;
• действия (в том числе система преступного поведения), которые растянуты во времени в связи с длительным неисполнением лицом какой-либо возложенной на него обязанности, в отличие от продолжаемого преступления не выделяются отдельные эпизоды.

«Момент окончания продолжаемого преступления – это последнее действие или бездействие, которое входит в цепочку преступного поведения. Именно этот момент будет временем совершения общественно-опасного деяния. Если на протяжении этого преступного поведения, то есть всей череды действий, закон каким-то образом менялся, это не окажет никакого влияния на применимое право в данном случае», – объясняет Наталья Шатихина.

Аналогичная логика применима, когда речь идет о длящихся преступлениях, связанных с неисполнением какой-то обязанности. Например, уклоняться от уплаты алиментов можно только до достижения детьми совершеннолетнего возраста. Наталья Шатихина подчеркивает, это не делает само деяние менее преступным, однако с этого момента будет отсчитываться срок давности.

Вторая часть статьи 9 УК РФ указывает на то, что время совершения общественно опасного действия (бездействия) признается моментом преступления независимо от времени наступления последствий. Однако из-за случаев, когда последствия (для материальных составов) могут наступить спустя продолжительный временной период, в системе правосудия наблюдается ряд проблем и сложностей с этой нормой.

«Несмотря на четкое указание в статье 9, мы все еще видим массу решений, где возникает искушение у судов и правоохранительных органов применять другие правила. В первую очередь это связано с тем, что сроки давности по многим составам истекают достаточно быстро. К сожалению, такие решения встречаются, они не являются ни по каким признакам – ни правосудными, ни надлежащими, и подлежат отмене», – отмечает Наталья Шатихина.