Годы раскачки
Отправной точкой для глобальных перемен стало послание президента России Владимира Путина Федеральному Собранию в декабре 2016 года. Тогда был анонсирован переход государства к цифровой экономике. Началась работа над национальной программой.
В юридическом сообществе жаркая дискуссия разгорелась после выступления Германа Грефа в Калининграде перед студентами местного университета, которым он посоветовал осваивать новые технологии, чтобы не остаться невостребованными на рынке труда.
В ноябре 2017 года была представлена Концепция поэтапной цифровизации правовой системы. Ее обсуждение продолжается уже более пяти лет. Из реальных результатов — внедрение технологий искусственного интеллекта в законодательные процессы, электронный документооборот, оптимизацию работы судей.
Все по плану
Цифровизация нормотворчества — это процесс, усовершенствованный с помощью информационных технологий. В частности, сейчас взаимодействие участников, готовящих правовые акты, иногда проходит без бумажной работы. Редактировать законопроекты можно совместно в режиме онлайн. Формируется механизм мониторинга реализации регуляторных решений.
В мае 2023 года на профильном форуме в Петербурге представители юридического сообщества и члены правительства отмечали, что не менее важно настроить процессы и технологии, которые помогают формировать аналитику и правильно расставлять приоритеты в вопросах безопасности. Говорили и о важности цифровизации документов на межгосударственном уровне — ЕАЭС, БРИКС, ШОС.
Цифровая трансформация нормотворческого процесса действительно происходит. Это внедрение реальных систем, уверен заместитель министра экономического развития РФ Алексей Херсонцев.
«Для юристов было важно создать сервисы, которые максимально автоматизировали бы рутинные операции. Еще одно направление — акты согласовываются, на них получаются замечания, плюс надо контролировать, в каком состоянии акт», — отметил чиновник.
В Министерстве юстиции сообщили, что занимаются также автоматизацией экспертизы актов. В год по всей стране через министерство проходит порядка миллиона нормативных документов, все они отправляются на экспертизу или регистрацию на том или ином уровне.
«Можно себе представить объемы этих действий по стране. До тех пор, пока система ГИС «Нормотворчество» не работает на уровне органов власти и разработчиков по стране, все это происходит в аналоговом формате, почтовом взаимодействии», — сообщил директор департамента информатизации и цифровой трансформации Министерства юстиции РФ Андрей Фридштанд.
Несмотря на прогресс в некоторых сферах, большой объем работы выполняется вручную. Это затягивает, например, время принятия и разработки проектов законов. По словам замдиректора департамента документационного обеспечения правительства Татьяны Ковалевой, качество выпуска актов в аппарате правительства достигается сейчас за счет ручного труда. Для этого выстроены трудоемкие процедуры правовой, юридико-технической экспертизы, вычитки актов перед подписанием. Кроме того, отсутствует интерфейс межведомственного согласования, выполняется ручное визирование юристами каждого листа проекта акта.
Многие, но не все процессы доверили искусственному интеллекту. В основном это рутинные задачи, которые не требуют аналитики. Эксперт «Сферы», член Совета Федеральной палаты адвокатов РФ Елена Авакян считает, что уже можно пойти дальше и обучить машину правильно и адекватно воспринимать различные термины и улавливать нюансы, свойственные человеку.
«Самый простой способ — обучить ее на элементах правоприменительной практики, в которой все незначительные различия в терминах легко прочитываются. Сработать это может не во всех случаях. Так, например, даже люди, анализируя практику осуждения по статьям о мошенничестве, не всегда способны однозначно определить, какие действия могут быть расценены как мошенничество в каждый конкретный момент времени», — подчеркивает специалист.
Роботы вместо или для юристов?
Юриспруденция считается одной из профессий, которой критически не угрожает развитие робототехники и искусственного интеллекта. Об этом говорят многие эксперты отрасли. Однако с новой силой о возможных переменах заговорили после появления GPT-4 — модернизированной языковой модели на основе искусственного интеллекта. Она набрала 297 баллов на юридическом экзамене в США. Его проходят реальные кандидаты, чтобы получить адвокатскую лицензию. Оцениваются знания, тип мышления, а также проводятся тесты, имитирующие работу юриста. Нейросети удалось ответить правильно на 76% вопросов.
Система регулярно совершенствуется. Например, ее младший брат — ChatGPT на базе предыдущей версии языковой модели (GPT-3.5) не набрал проходного балла на экзамене на степень бакалавра. Верными оказались лишь 50% ответов. Эксперт «Сферы», юрист направления интеллектуальной собственности и коммерческих споров Юридической группы «Совет» Тимур Фатыхов уверен, что нейросети могут справляться с фактологией и формировать определенные выводы, однако выполнить весь цикл работ на данный момент не способны.
«Часто стороны судебного процесса лгут, отстаивая свою позицию. Нейросети могут сопоставлять имеющиеся факты и на их основе выстроить логическую цепочку, но они не способны искать нестыковки в позициях сторон, смотреть и оценивать реакцию участников процесса и выявлять истину. Надо понимать, что информация никогда не будет полной, как „в учебнике по уголовному праву“, что требует присутствия человеческого фактора при принятии решения», — поясняет эксперт.
На профильном форуме в Петербурге некоторые спикеры утверждали, что юристам и судьям не нужны эмоции, следовательно, робот вполне сможет выполнять юридические функции. Например, по словам заведующего кафедрой информационного права и цифровых технологий МГЮА Алексея Минбалеева, если технология эффективна, то она будет применяться, хотим мы того или нет.
«Юристам стоит использовать инструмент как изменение практики работы, открытие новых возможностей. Мир меняется, общество меняется, Big Data меняет профессию, а не конкретно ИИ», — сказал Минбалеев.
Управляющий партнер Nextons, профессор кафедры информационного права и цифровых технологий МГЮА Виктор Наумов считает, что заменить юристов роботом не получится, но технологии могут выявлять пробелы в работе реальных специалистов. Например, на искусственный интеллект стоит возложить автоматизацию принятия юридических решений, оценку рисков и построение модели, обработку данных и информации.
Отдельная тема для разговора — применение информационных технологий в судебной деятельности. Сейчас в России активно используют ГАС «Правосудие» и «Мой Арбитр». Кроме того, искусственный интеллект готовит документы и проверяет реквизиты в судах. Это экономит время судей и работников аппарата.
Сейчас ИИ занимается и взысканием трех налогов: имущественного, транспортного и земельного. Такой пилотный проект запустили несколько лет назад в Белгородской области. ИИ распознает данные о должнике, о предмете взыскания, о том, кто взыскивает и т.д. Затем на основании этой информации система решает — принимать исковое или нет. В итоге судья получает проект судебного акта, выстроенный на алгоритме информационных технологий. Остается только проверить, насколько корректно проанализированы данные.
Заменит ли искусственный интеллект юристов и судей в будущем? Нейросети будут активно развиваться, вызывая многочисленные дискуссии об актуальности тех или иных профессий и одновременно делая законотворчество более понятным, простым и автоматизированным. Как цифра изменит юриспруденцию — вопрос открытый. Одно точно ясно — отрасль не будет прежней.
Источник изображения: photo.roscongress.org
