Юридический миф: легальная монополия в праве интеллектуальной собственности

Легитимен ли общепринятый термин, чем он может быть вреден и как с ним борется законодатель – обсудили эксперты LF Академии.
Время прочтения: 9 минут

Миф с долгой историей

«Интеллектуальная собственность регулярно характеризуется как монополия правообладателя. И действительно, в выступлениях, в статьях, в учебниках мы часто встречаем такую расхожую фразу, что интеллектуальная собственность представляет собой легальную монополию. Достаточно часто среди юристов ее воспринимают обыденно и не пытаются разобраться, правовое ли это понятие или литературная гипербола», – отмечает главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Марина Рожкова.

Сам термин «легальная монополия» применительно к праву интеллектуальной собственности имеет достаточно длинную историю и столь же длинную историю развенчания этого мифа. Так, с начала 20-го века в таком контексте в России понимали, к примеру, патентное право, что неоднократно находило отражение в юридической литературе, напоминает заместитель директора Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Сергей Синицын. «Меня это несколько смущает по нескольким причинам. Ведь любое теоретическое понятие, конструкция в праве, его употребление, контекст употребления, его смысл имеют ярко-выраженные практические последствия. Эти практические последствия сегодня наблюдаются ввиду установления законодательством монопольных иммунитетов», – комментирует эксперт. 

Однако, отмечает он, ошибочность представления о патентном праве как о легальной монополии неоднократно признавалась. Саму по себе подобную привилегию применительно к патентам теперь можно рассматривать только в историческом контексте и отнести к средневековью, когда решения принимались одним человеком (условным монархом) по отношению к разным, им лично выбранным лицам. В современных условиях и законодательстве подобную ситуацию представить уже невозможно. «Не следует заблуждаться, что интеллектуальная собственность всегда воспринималась как легальная монополия.  Знамениты и общеизвестны речи Бэкона в парламенте о том, что представление монархом определенной монополии в сфере торговли или в сфере производства препятствует реализации экономических прав и на получение доходов, и на производство аналогичной продукции иных участников товарообмена и производства», – говорит Сергей Синицын.

А есть ли монополия?

Термин, который в российской практике используется и по сей день, неверен и с экономической точки зрения, отмечает профессор Российской школы частного права при ИЦЧП им. С.С. Алексеева Владимир Корнеев. «Он является элементом фетишизации исключительного права и сам по себе становится каким-то фетишем, предполагая, что правообладатель получает какие-то безбрежные возможности. С точки зрения экономики монополия предполагает возможность управления рынком. На самом деле в широком смысле исключительное право, конечно, рынком управлять не позволяет. И существо исключительного права такое же, как у права собственности, – это абсолютное право, которое позволяет как собственнику, так и правообладателю определять судьбу права: то, что можно делать со своим результатом интеллектуальной деятельности. Мне представляется, что правообладатель, как и собственник, не может считаться монополистом по самому факту обладания этим исключительным правом. Наличие исключительного права монополии не создает само по себе и в каждом конкретном случае», – подчеркивает эксперт.

В пример Владимир Корнеев приводит раннюю практику Суда по интеллектуальным правам, когда значительную часть дел представляли споры в отношении патентов на виды майонеза, в том числе с соусами со вкусом черных маслин. Наличие патента в данном случае не может создать монополии – взаимозаменяемость продуктов позволяет выпускать множество аналогичных товаров разным производителям. Исключением может стать более чувствительная отрасль: например, фармакология. В этом случае патент может быть выдан на уникальное лекарство от конкретной болезни, однако даже здесь существуют ограничения. К ним относятся в том числе срок, территория и такие специальные ограничения, как принудительные лицензии.  

Даже у так называемого антимонопольного иммунитета, к которым обычно относят нормы статей 10 и 11 закона «О защите конкуренции», есть ряд исключений, отмечает Владимир Корнеев. «Безбрежны ли те иммунитеты, которые есть в статье 10 закона «О защите конкуренции? Исключительное право исчерпывается по факту первого введения товара в гражданский оборот. Весь дальнейший оборот товара, в отношении которого исключительное право исчерпывается, в терминологии статьи 10, как мне кажется, под иммунитеты не подпадает. То же самое в отношении статьи 11, которая выводит из-под сферы действия закона «О защите конкуренции» договоры об отчуждении исключительного права и лицензионные договоры. Но ведь даже если мы в чистом виде применяем эту норму, смешанные договоры вряд ли могут быть выведены из-под действия статьи 11. В части условий, относящихся к исключительному праву – да, но все остальные условия, как мне кажется, из-под действия закона не выводятся», – комментирует Владимир Корнеев. Он также отмечает, что определенные ограничения в праве интеллектуальной собственности вводятся и другими статьями закона «О защите конкуренции», в частности нормами о недобросовестной конкуренции. 

Практика по нормам защиты конкуренции в сфере интеллектуальных прав растет постоянно. В целом ряде случаев в суде ограничения для правообладателей вводятся гораздо чаще, чем антимонопольным ведомством, подчеркивает Владимир Корнеев. И если правообладатели допускают злоупотребления законом, то законодателю следует точечно на них отреагировать.

Законодатель против мифов

Изменения в закон «О защите конкуренции», которые бы отменили иммунитеты в отношении интеллектуальной собственности, а значит и положили конец «легальной монополии», обсуждаются уже давно. Соответствующий законопроект был предложен Федеральной антимонопольной службой. Начальник правового управления ФАС Артем Молчанов отмечает, что инициатива подвергалась критике и была воспринята неоднозначно. Это было вызвано рядом недопониманий, которые, по словам эксперта, можно назвать и мифами. Среди них Артем Молчанов называет:

  • Противопоставление законодательства антимонопольного и конкурентного права законодательству об интеллектуальной собственности. «Это первый миф, который на наш взгляд абсолютно неверен: как будто это два разных элемента, одно защищает одно, а другое защищает другое. Мы считаем, что они направлены на одну и ту же цель и один и тот же результат», – отмечает Артем Молчанов. Конкуренция, подчеркивает он, стимулирует инновации и развитие экономики, поэтому противопоставление одного права другому невозможно. Оно создано искусственно, в том числе и благодаря использованию слова «монополия». 
  • Распространение антимонопольного регулирования на сферу интеллектуальных прав приведет к возможности административного управления интеллектуальными правами или лишению интеллектуальных прав. «Часто вопросы антимонопольных иммунитетов по интеллектуальным правам и вопросы принудительной лицензии, а точнее применения правительством права разрешать использовать результаты интеллектуальной деятельности без согласия правообладателя, обсуждались вместе. Дискуссия об этих запретах антимонопольных правил к злоупотреблениям соглашением переросла в понимание того, что [речь идет] про принудительную лицензию. Мы говорим только о том, что есть сегодня эти формальные ограничения, которые безусловно говорят, что не применяется антимонопольное законодательство к соглашениям и действиям по злоупотреблению правами. Но мы предлагаем применить их в рамках общего подхода: к этим отношениям должно применяться общее правило недопустимости злоупотребления монополистической деятельностью на товарном рынке», – комментирует эксперт. 
  • Наличие исключительного права создает не только легальную монополию, но и монополию на товарном рынке. «Еще один пример, когда результат интеллектуальной деятельности является товаром – программы для ЭВМ. Можно спросить любого обывателя, являются ли конкурирующими программы для ЭВМ, которые мы используем в мобильных приложениях для просмотра новостей или погоды. Мы услышим ответ о том, что они взаимозаменяемы. Между ними жесткая конкуренция», – отмечает Артем Молчанов.

О том, как изменится антимонопольное законодательство в сфере интеллектуальных прав и как понятие легальной монополии применяется на практике – в дискуссии «Интеллектуальная собственность: миф о легальной монополии и его негативные последствия».

Рекомендуем

Статья

«Свободное использование объектов интеллектуальной собственности». Вебинар Legal Academy

Скопированное изображение с сайта, переработка известного произведения в мем, смешная пародия на песню — это только часть того, что при неправомерном использовании может привести пользователя не к популярности и славе, а к судебному разбирательству и штрафу.

Статья

3 эффективных способа защиты прав для творческих пользователей Интернета

Вы делитесь с окружающими своим творчеством через Интернет? Может, выкладываете фотографии и видео в соцсети или ведете профессиональный блог? Рассказываем, как защитить результаты своей творческой деятельности от незаконного использования другими пользователями Сети.

Статья

«Принудительное» лицензирование объектов интеллектуальной собственности. Вебинар Legal Academy

Охрана объектов интеллектуальной собственности (ИС) — задача непростая. Мошенники и недобросовестные люди, постоянные изменения законодательства, сложность самой сферы ИС — все это провоцирует ошибки. А это может стать причиной, почему правообладатель теряет контроль над ситуацией.

Нужно хоть что-то написать