Судебная практика
В России принудительные лицензии регулируются частью 4 Гражданского кодекса РФ. В законе сказано, что при длительном неиспользовании или недостаточном использовании патентообладателем своей разработки, а также отказа в продаже лицензии принудительная лицензия является ограничением его исключительного права в части свободы распоряжения этим правом.
Первые судебные дела в РФ, связанные с предоставлением принудительной лицензии, состоялись в 2017 году. Речь шла об использовании важных технических изобретений.
«В конечном счете все подобные споры (о предоставлении принудительной лицензии по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 1362 ГК РФ - Ред.) были завершены либо заключением мирового соглашения, либо отменой решения суда о принудительном лицензировании по новым обстоятельствам в связи с аннулированием патента на зависимое изобретение», — рассказывает старший юрист Seven Hills Legal Владимир Родионов.
В 2020 году правительство впервые выдало разрешение на использование ряда изобретений в ситуации крайней необходимости, связанной с обеспечением обороны и безопасности государства, охраной жизни и здоровья граждан (статья 1360 ГК РФ). Этот год ознаменовался началом коронавирусной инфекции (COVID-19). Мотивацией для разрешения стала необходимость обеспечить граждан страны лекарственными препаратами с МНН «Ремдесивир», который мог использоваться для лечения коронавируса.
В 2023 году суд предоставил принудительную лицензию, сославшись на недостаточное использование спорного изобретения, которое приводило к дефициту соответствующих товаров на рынке (пункт 1 статьи 1362 ГК РФ). Речь шла о предоставлении принудительной лицензии для импорта в Россию аналога «Трикафты» — препарата для лечения муковисцидоза.
Механизм выдачи лицензирования
О создании межведомственной комиссии, которая будет принимать решения по пользованию результатов интеллектуальной деятельности без согласия западных правообладателей, заговорили еще в феврале этого года. Право выдавать разрешения на использование иностранных продуктов (интеллектуальной собственности — ИС) получат члены подкомиссии при правкомиссии по экономическому развитию и интеграции.
Он предусматривает несколько этапов. Как рассказал «Сфере» советник, глава практики фармацевтики и здравоохранения SEAMLESS Legal Всеволод Тюпа, сначала уполномоченными государственными органами идентифицируется «крайняя необходимость» в локальном производстве определенного препарата в целях охраны жизни и здоровья граждан РФ.
После правообладателю предлагается выдать лицензию на производство препарата в России в добровольном порядке. При этом размер предлагаемого патентообладателю вознаграждения рассчитывается непосредственно уполномоченными российскими органами. Как правило, оно правообладателя не устраивает.
«Если иностранный правообладатель отказывается выдать лицензию за предложенное вознаграждение добровольно, правительство России имеет право принять решение об использовании соответствующего изобретения без его согласия в соответствии со статьей 1360 ГК РФ (выдача принудительной лицензии)», — отметил Всеволод Тюпа.
В таком случае, правительство выпускает распоряжение, наделяющее одного или нескольких локальных производителей правом производить защищенный патентом препарат в течение установленного срока. Часто это один год, но его могут продлевать неограниченное количество раз, если «крайняя необходимость» в этом сохранится.
Правообладатель же получает компенсацию в размере 0,5% от фактической выручки локального производителя от производства защищенного патентом препарата. Но есть условие: правообладатель должен быть резидентом «дружественной» юрисдикции. Правообладатель из «недружественного» государства компенсацию не получает (она считается равной 0%).
Мировой опыт
В США правообладатель может обратиться в суд за компенсацией с опорой на статью 1498 Свода законов США, если его результат интеллектуальной деятельности использовали без согласия в интересах государства. То есть предусмотрено заявительное право обладателя ИС на обращение к представителям правосудия, если государство решит использовать его технологии или разработки.
В Китае в случае возникновения чрезвычайного положения в стране Патентное ведомство может выдать принудительную лицензию на использование изобретения или полезной модели в соответствии со статьей 53 главы 6 Патентного закона КНР.
Французское законодательство в законе № 2020-290 от 23.03.2020 о чрезвычайных мерах по борьбе с пандемией COVID-19 позволяет применять любые доступные способы для борьбы с эпидемиями, в том числе и через механизм принудительных лицензий. Компенсация же в данном случае не предусмотрена.
Право и этика
Как считает Владимир Родионов, патентная монополия в сфере фармацевтики позволяет инноваторам не только компенсировать свои затраты на разработку оригинальных лекарственных препаратов, но и реинвестировать прибыль в новые научные исследования.
И механизм принудительного лицензирования для таких компаний может стать критическим. Такая практика может привести к серьезной угрозе развитию науки и технологий в той стране, где принудительное лицензирование осуществляется, говорит руководитель патентной практики юридической фирмы «Иванов, Макаров и партнеры» Владислав Угрюмов.
«Там, где выдаются принудительные лицензии, фактически инновационное развитие не только фармацевтической промышленности, но и вообще инновационных сфер, останавливается», — отметил эксперт в комментарии для «Сферы».
В основе идеи создания комиссии - достижение технологического суверенитета. И принудительное лицензирование станет одним из способов.
И в конечном счете, поможет защитить жизнь и здоровье россиян в исключительных случаях, когда есть реальная угроза недоступности препарата, помогающего от жизнеугрожающего заболевания. Поэтому эксперты, опрошенные «Сферой» говорят о важности баланса в этой сфере.
«Защита интеллектуальных прав, безусловно, важна. Однако выдача принудительных лицензий не должна стать универсальным решением, например, для задач импортозамещения. Называть этот механизм «возможностью» для отечественных производителей неправильно, так как он не способствует развитию и инновациям, а также не помогает наращивать собственные компетенции в разработке современных лекарств. Этот механизм должен применяться исключительно для решения действительно чрезвычайных ситуаций», — резюмировал генеральный директор «Русбиофарм» Сергей Иссерс.
Мировой опыт подсказывает, что необоснованное ограничение патентной монополии резко снижает не только инвестиционную привлекательность страны для иностранных правообладателей, но и внутреннее развитие сферы инноваций.
