Положительная динамика новой реформы
1 октября 2019 года в России произошла так называемая процессуальная революция. Свою работу начали новые судебные органы: пять апелляционных и девять кассационных судов общей юрисдикции, а также апелляционный и кассационный военные суды. В январе 2020 года Председатель ВС РФ Вячеслав Лебедев объявил в своем докладе о повышении числа удовлетворенных жалоб в новых инстанциях. Так, за первые несколько месяцев (октябрь 2019 – январь 2020) кассационные суды удовлетворили 14% жалоб по гражданским делам, против 5% в первом полугодии 2019 года. Число положительных решений увеличилось и при рассмотрении административных дел – с 4% до 17%. В порядке сплошной кассации также были удовлетворены 38% уголовных жалоб и представлений.
За время работы новые суды стали показывать свое желание искоренить устоявшуюся практику. Такие изменения, в частности, заметила юрист практики «Разрешение споров» юридической фирмы «Интеллектуальный капитал» Мария Сучкова. «Иногда суды по формальным основаниям принимают решения, не вникая в суть спора. Тогда приходится подробно и еще более доходчиво излагать свою позицию в апелляционной жалобе. Иногда бывает, что апелляционная инстанция по жалобе оппонента отменяет решение первой инстанции, которое, как казалось, было очевидным. В одном таком случае из личной практики кассация восстановила справедливость. Кстати, это было уже после реформы. Кассационный суд изучил ситуацию тщательнее и оказался внимательнее к представленной позиции», – поделилась юрист.
Благие намерения и спорные результаты
На положительную динамику повлияло введение принципа «сплошной кассации», изменение порядка подачи жалоб, сокращение срока подачи, а также отмена привязки апелляционных и кассационных инстанций к территории субъектов России.
«Те перемены, которые произошли в сфере пересмотра судебных актов, заслуживают положительной оценки, поскольку благодаря им судебная власть стала более самостоятельной, а само судопроизводство приобрело дополнительные качества, подчеркивающие его приверженность принципу состязательности сторон», – отмечает доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного процесса Московской академии Следственного комитета РФ Александр Шаталов.
С точки зрения профессора департамента систем судопроизводства и уголовного права Факультета права НИУ ВШЭ и федерального судьи в отставке Сергея Пашина, крайне важно, что появилась вторая кассация. «Первая кассация, как и в советские времена, стала деволютивной: то есть, если была подана жалоба, она будет рассмотрена в коллегиальном составе суда или же единоличным судьей – но по существу ее нельзя отвергнуть келейно. Это большое достижение. Также очень важно, что промежуточные решения, в частности, о мере пресечения, позволили обжаловать вверх, а не вбок, как это было в областных, краевых судах», – отмечает Сергей Пашин.
Важным нововведением стала и экстерриториальность новых судов, так как она повышает независимость судей. С одной стороны, многим жалобщикам такая система чисто физически может быть неудобна. Например, жителям Камчатки для кассационной жалобы придется ехать во Владивосток, причем оплачивать дорогу нужно будет не только себе, но и юристу. С другой стороны, как считает Советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Нвер Гаспарян, для заинтересованных лиц не является проблемой преодолеть расстояние до кассационного суда, так как граждане и до этого при рассмотрении апелляционных жалоб были вынуждены ездить в другие города. Сплошная кассация дает более весомые причины для такой поездки.
Однако так оптимистично к произошедшей реформе относятся далеко не все. По мнению партнера юридической фирмы Nasonov, Pirogov & Partners Алексея Насонова, результативность новой системы связана с ее новизной. «Любой новый институт в стране, созданный за счет бюджетных средств, должен демонстрировать жизнеспособность. Иначе будут возникать вопросы об эффективности расходования бюджета. Соответственно, новые суды просто обязаны показывать динамику», – считает юрист.
Как отмечает Алексей Насонов, в новой реформе есть хорошие положения, но это борьба со следствием – не с причинами. Уже на протяжении многих лет число успешных апелляционных оспариваний в России по большинству категорий дел составляет около 1%, и вряд ли сокращение срока подачи жалобы с шести месяцев до трех кардинально изменит всю сформированную парадигму, включая обвинительный уклон судебной системы, считает эксперт.
Показательно, что на совещании судов общей юрисдикции (СОЮ) и арбитражных судов (АС) глава Верховного Суда РФ Вячеслав Лебедев представил доклад, в котором рассказал как о росте удовлетворяемости жалоб новыми судами, так и о стабильности судебных актов, которая приблизилась к 100%, то есть почти все решения судов по первой инстанции остаются без изменений.
По мнению Александра Шаталова, такая статистика говорит о российском правосудии не как о суровом, но справедливом, а скорее, как об инертном. «Об этом, в частности, свидетельствует процентный показатель решений судов первой инстанции остающихся неизменными по итогам апелляционного и кассационного обжалования. Он варьируется от 97% по уголовным делам до 99% по гражданским и административным делам. Это свидетельствует отнюдь не о стабильности судебных решений во всех судах, а том, что вышестоящими судебными инстанциями исправляется мизерное количество обжалованных судебных актов, причем невзирая на то, что качество рассмотрения уголовных, гражданских и административных дел в нижестоящих судах пока еще далеко от идеала», – говорит Александр Шаталов.
«В чем вы обвиняете суд первой инстанции?»
По опыту Алексея Насонова, изменение или отмена судебного акта в апелляционной инстанции – редкость и повод для радости, сравнимый с передачей жалобы в ВС РФ.
«У нас был кейс, который мы не только в апелляции проводили, но довели до Верховного Суда РФ – результат был один и тот же. У нас был арендодатель-банкрот, который решил пополнить конкурсную массу. Был договор аренды, акт приема-передачи, на основании этого мы пошли взыскивать арендную плату с вполне платежеспособного должника. Мы рассчитывали получить крупную сумму, но ответчик не являлся на судебное заседание. Суд вместо того, чтобы на основании договора аренды, актов приема-передачи и отсутствия вовремя заявленного ответчика взыскать с него долг, начал по каким-то причинам выкручивать руки нам как заявителю с формулировкой «вы должны доказать, что вы не получали арендную плату», то есть доказать отрицательный факт. Как можно доказать то, чего не было? Мы предоставляли выписки со счетов, ходили в апелляцию и дальше, но, несмотря на все это, суд нам отказал во взыскании средств. Вроде бы, странное пустяковое дело, абсолютно понятное, но оно было проиграно по до сих пор непонятным мне причинам», – рассказывает эксперт.
Как объясняют юристы, проблема зачастую сводится даже не к «необъяснимым причинам», а к самому формату апелляций, которые в основном представляют собой формальную «пятиминутку». Так, Сергей Пашин отмечает, что 95% отмен происходят по формальным основаниям, из-за какого-либо нарушения закона: например, судья забыл дать подсудимому последнее слово, либо в процессе участвовал ненадлежащий защитник. Вмешательство в содержание приговора, тем более передопрос свидетелей, назначение экспертиз – это большая редкость.
«Я видел апелляции, которые шли несколько дней, одна из них была в Грозном. Обжалование шло три дня, но к этому процессу было приковано внимание Совета по правам человека при президенте РФ. То есть это федеральные органы заставили местную власть вести себя пристойно. Обычно же это очень быстрая процедура, на 10-15 минут. Адвокаты речи длинные не произносят, судьи им говорят «мы все читали». Но, конечно, не читали. Чаще всего знакомится с материалами дела только судья-докладчик, а то и всего лишь консультант. По сути, процедура предрешенная. Судьи не хотят вдаваться в содержание доказательств, так что структурные изменения, по-моему, ничего не изменили в содержании апелляции», – считает судья в отставке.
С его мнением не согласен Александр Шаталов. «В уголовном судопроизводстве «пятиминутки» такого рода исключены в принципе. Объясняется это тем, что появившееся несколько лет назад новое правовое регулирование установило для судов апелляционной инстанции качественно иной по сравнению с ранее действовавшим порядок проверки решений суда первой инстанции. Он предусмотрел исследование представляемых сторонами доказательств непосредственно судом второй инстанции и увеличил объем его полномочий. По существу это предполагает повторное рассмотрение уголовного дела в том же объеме и с теми же процессуальными гарантиями, что и в суде первой инстанции (кроме уголовных дел, рассмотренных судом с участием присяжных заседателей и в порядке, определенном гл. 40 УПК РФ)», – приводит аргументы профессор.
Тем не менее, уже сейчас судьи в созданных кассационных и апелляционных судах с трудом справляются с нагрузкой. «Их рабочий день может начинаться в семь утра и заканчиваться в 22-23 часа. Совет судей обеспокоен сложившейся ситуацией и поддерживает меры по ее исправлению», – заявил Председатель Совета судей России Виктор Момотов на пленарном заседании Совета судей РФ в июле.
Положение грозит усугубить и принятый в первом чтении законопроект, который сокращает срок обращения с кассационной жалобой в порядке «сплошной» кассации до двух месяцев. Как отмечается в правовой позиции, подписанной президентом ФПА РФ Юрием Пилипенко, не компенсируя это ограничение надежным восстановительным механизмом, законопроект, по сути, нивелирует значимость состоявшейся реформы, является примером ретроактивного законотворчества, ухудшающего положение осужденных. Кроме того, вопрос о восстановлении срока будет рассматриваться судом, вынесшим обжалуемый приговор, что создает дополнительные субъективные сложности в должной реализации этой гарантии.
Во многом проблема формализации процесса апелляции и кассации кроется также в отношении судей к самому факту подачи жалобы. «Они практически нигде не рассматривают фабулу. Я не один раз слышал вопрос: «В чем вы обвиняете суд первой инстанции?» А я ни в чем не обвиняю суд первой инстанции, я хочу, чтобы решение было справедливое. Этот вопрос указывает на то, что у судей апелляционной инстанции сформирована мысль, что апелляционная жалоба – это дискредитация работы первой инстанции», – поясняет Алексей Насонов.
Можно ли это изменить?
Конечно – например, если начать работу с судейским корпусом. «Основной минус – какой путь проходит юрист, чтобы стать судьей. Судьи выходят из аппарата суда, из секретарей, из помощников судебного заседания, ими практически никогда не становятся консультанты, научные деятели, адвокаты или люди, связанные с практикой применения. Судьи, которые вырастают из аппарата суда, знают только одну сторону в этой истории – они оторваны от процесса доказывания и реалий жизни», – считает Алексей Насонов.
По мнению юриста, положительно бы сказалась также смена порядка рассмотрения жалоб ВС РФ. Для юристов и адвокатов крайне полезно было бы знать, по каким критериям передаются или не передаются те или иные жалобы в Верховный Суд РФ.
Исправить обвинительный уклон, по мнению Сергея Пашина, можно было бы также с помощью расширения компетенции суда присяжных, так как он оправдывает подсудимых на два порядка чаще, чем обычный суд. Кроме того, как считает профессор права, количество оправданий может увеличиться, если обеспечить судьям свободу и независимость и учитывать их принципиальность при продвижении по должности.
«Сейчас логика такая: если ты оправдал, то вероятность отмены приговора в несколько десятков раз больше, чем если ты осудил человека. А если у тебя отмена, значит продвижение по службе будет тормозиться. Вышестоящие инстанции настраивают эту систему на поддержку следствия. Поэтому мы видим правосудие без оправданий, судебная система выступает придатком карательной машины, она встроена в вертикаль власти. Судьи ведут себя как чиновники, а не как носители судебной власти», – резюмирует Сергей Пашин.
