История знает множество примеров, к которым можно применить меткое наблюдение драматурга Уильяма Шекспира «есть сладостная польза и в несчастье». Одним из последних таких примеров можно считать недавний Петербургский Международный Юридический Форум и его быструю адаптацию к беспощадной и исключительной по своей редкости пандемии, которая заставила перенести юбилейную программу Форума, запланированную на май 2020 года (в настоящее время X ПМЮФ планируется провести на 18-24 мая 2021 годах). По срочной необходимости руководители, сотрудники и волонтеры ПМЮФ быстро сориентировались, организовали и провели 10-12 апреля 2020 года чрезвычайно успешный промежуточный Форум, который полностью прошел в онлайн-формате. На шести континентах более 300 000 участников из 102 стран смотрели и слушали выступления 120 спикеров-экспертов в рамках 23 деловых мероприятий, посвященных различным бизнес-вопросам. Виртуальные сессии были насыщены своевременными и информативными выступлениями спикеров на правовые тематики, связанные с вызванным COVID-19 кризисом здравоохранения. Экстренно подготовленная программа получила занимательное название «ПМЮФ 9 ½» и превзошла все ожидания.
Успех ПМЮФ 9 ½ напоминает нам, почему стоит оставаться оптимистами и надеяться на совершенствование и адаптацию юридических образования и практики в противовес регрессу и ухудшению, несмотря на то, что люди во всем мире сталкиваются с огромным количеством проблем и угрозами существованию каждого аспекта жизни. Причина кроется в том, что порождающие краткосрочные серьезные трудности силы создают возможность для практиков и теоретиков стать лучше, полезнее, чем когда-либо, пусть и с помощью новых, непохожих на старые, способов.
Изменение неизбежно, адаптация императивна
Задачи, с которыми столкнулись преподаватели и практикующие юристы, внушают страх и шокируют. В течение некоторого времени почтенная профессия юриста старается совладать с ускоряющимися изменениями, определенной неопределенностью и имеющимся риском, и все это вызвано технологическим разрывом, усиливающейся конкуренцией, силой клиентоориентированности и трансграничной, полицентричной природой нашего взаимосвязанного мира. Пандемия COVID-19 является ярким примером наших глобальных взаимосвязей и взаимозависимости. Она возникла в разгар экономического бума во многих частях мира, который последовал за длительным восстановлением после глубокой глобальной рецессии. Эта пандемия, хотя и не стала совершенно неожиданной, стала шоком для международных и национальных политических экосистем. Очевидно, что продолжающийся кризис в области здравоохранения усиливает давление на и без того тонкий лед, поддерживающий статус-кво правовых норм, институтов и правовой деятельности в целом. С приставленным «вирусным револьвером» к голове теперь мы вынуждены в спешке вводить чрезвычайные меры, которые раньше предпочли бы сначала изучить, распланировать, протестировать и постепенно внедрить (а может и не вводили бы и в принципе). Тем не менее, трансформационные правовые изменения неизбежны, это можно проследить и на примере деловых программ ПМЮФ за несколько лет. То, как педагоги и практикующие юристы реагируют на изменения, имеет важное и решающее значение для будущего нашей работы, ее характера, а также нашего заработка. Это важно и для общества самого по себе, потому что закон существует не только для нас самих. Верховенство права было и может быть великим рычагом прогресса на пути к экономическому росту и возможностям, равенству, справедливости и миру.
Если последние годы были трудными для юридического образования и самой профессии, то следующие двадцать должны быть увлекательными для нового поколения юристов. Скорее всего, это будет связано с всевозрастающим распознаванием основополагающей роли права и юристов в нашей жизни. Это будет также периодом расцвета и переосмысления, как право обобщается, преподается, изучается в университетах и на протяжении всей карьеры, практикуется. Все ради того, чтобы выполнить двойную профессиональную миссию – служения клиентам и общественному благу.
Сохранить статус-кво или жестко сопротивляться постоянным технологическим, экономическим, политическим, климатическим и другим социальным изменениям не получится. Это, конечно, формула провала. Однако правовые изменения должны менять мир к лучшему, а не происходить только ради самих изменений. Юристы и правоведы известны своей медленной адаптацией больше, чем представители какой-либо другой сферы. На это есть немало хороших причин. Например, получившие юридическое образование доверяют фактам и уважают доказательную ценность аргументов при обмене мнениями, а все это требует времени для развития. Нам достаточно прецедента, и мы понимаем, что отступления от общепринятых принципов и практики могут стать разрушительными, иметь непреднамеренные последствия и быть непреднамеренно несправедливыми; особенно по отношению к тем, кто, возможно, полагался на обязывающую силу прецедента.
В достойном восхищения стремлении к совершенству и справедливости юристы скептически относятся как к педагогическому, так и к профессиональному «fad d’jour» (увлечению), что весьма здраво. Переход к новым программам и методам может быть очень трудным и медленным. Пожалуй, это в большей степени относится к преподавателям, чем к практикующим юристам, зачастую быстро приспосабливающимся к требованиям клиентов и тенденциям рынка. В академическом мире вводить изменения и сохранять их темп может быть сложным делом из-за цикличности учебного года и постоянно сменяющих друг друга академических календарей. Педагоги и администрации вузов существуют в несменяемых циклах набора, подготовки и выпуска новых амбициозных юристов. Статус-кво также опирается на вес общепринятой мудрости. Это не инновационный этос, а осмотрительное предпочтение всего испытанного, истинного и признаваемого безопасным новаторской инициативе, которая может провалиться и навредить всему институту. Эти факторы создают инерцию, которая сопротивляется экспериментам и нововведениям: ученые не могут загнать весь корабль, представленный в виде имеющейся системы зачислений, учебной программы, процесса приема в ассоциации адвокатов и лицензирования, в сухой док, чтобы соскрести ракушки и переоборудовать судно. Вместо этого мы должны внедрять изменения в процессе работы на конкурентных и неустойчивых комплексных рынках, с которыми сталкиваемся. Однако в век разрушительных и молниеносных перемен нам стоит постоянно заставлять себя задумываться, что мы сможем изменить.
Практикующие юристы могут также закоснеть в своих привычках, хотя потребности клиентов часто заставляют их идти в ногу с прогрессом, развивающимся бизнесом и растущими ожиданиями. Я хорошо помню, как выдающийся участник дискуссии на IX ПМЮФ, ведущий судебный юрист, заявил, что полностью отказался от использования новых технологий в своей судебной практике и при подготовке новых адвокатов. Он отверг все подходы, кроме очного обучения и тех старомодных приемов в судебной работе, которые служили ему много лет. Очевидно, что на то, как он выполнял свою работу, влияло его самоуважение и самоидентификация в качестве юриста. Он рассказал (и здесь я только слегка перефразирую), что, хотя он сам не понимает новых технологий и не пользуется ими, он уверен, что они не могут быть лучше методов его работы, которые используются им на протяжении многих лет.
Я понимаю и уважаю эту точку зрения, однако такой анахроничный взгляд на мир вряд ли поможет кому-то в правовых реалиях XXI века. Взамен нам нужно новое мировоззрение. Это было уроком VIII ПМЮФ, в рамках которого серьезно обсуждалось, заменят ли роботы юристов-людей. Выводом из этой дискуссии форума стало признание, что, действительно, большой объем работы юристов будет автоматизирован, диджитализирован и станет выполняться машинным способом. Однако технологии также создадут новый вид работ и новые рабочие места для юристов.
Прекрасная новость заключается в том, что юристы-люди будут освобождены от нудной работы, которые смогут делать машины. При этом юристам останется большой объем интересных правовых задач, которые стоят потраченного времени, включая, например, анализ, консультирование и защиту интересов. В процессе адаптации юристы смогут сами решить, как лучше использовать технологии в соответствии с социальными нормами, как сами выполнять и дополнять то, что не могут сделать технологии, а также сделать право соответствующим для присущих уникальных элементов человеческой природы, которые невозможно запрограммировать. Длинный список человеческих добродетелей и пороков будет поддерживать востребованность юристов-людей, он включает: способность к получению знаний, мудрость, цель, абстракции, творчество, непредсказуемость, любовь, дружбу, сострадание, сочувствие, радость, грусть, физическую и душевную боль, вдохновение, преданность, щедрость, жертвенность, удивление, ошибки, лень, самодовольство, упрямство, иррациональность, обман, подлость, предвзятость, фанатизм, ненависть, отклонение от нормы, антисоциальное поведение, болезнь, смерть и, конечно же, веру, надежду и филантропию.
Кроме того, существует универсальное стремление человечества к наличию отношений, свободы, неприкосновенности частной жизни, благополучия и безопасности. В конце концов, право развивалось с помощью метафоры, путем сравнения разнородных вещей. В США, например, именно так деликтное право и закон о неприкосновенности частной жизни медленно произрастали из дел прошлого и привели к появлению статутов. Использование метафоры – это одна из способностей, которая выходит за рамки возможностей роботов. Красноречие – другая такая особенность, это отметил в моем отношении очень авторитетный слушатель Пленарного заседания VIII ПМЮФ, пошутивший, что я смогу переговорить любого робота.
На VIII и IX ПМЮФ также признали, что перспектива изменения новыми технологиями нашей системы работы стара как мир; ничто не ново под луной, как когда-то давно говорил проповедник. Новизна нашей современной жизни заключается в том, что технологии в первую очередь привели к значительному расширению связей, которые позволяют наладить более тесное взаимодействие между людьми и организациями повсеместно. Затем эффективность аппаратного и программного обеспечения позволила нам делать практически все быстрее, дешевле и лучше. После этого значительное расширение доступного поиска данных и хранения информации привело к тому, что машины и мы стали умнее и более информированы, чем когда-либо. Сейчас, в новую эпоху открытий, мы переживаем все более глубокое проникновение технологий в каждый аспект нашей жизни, вплоть до того, что она становится практически нашей второй натурой: как, например, голосовая активация наших домашних электронных помощников, которые получают команду и выполняют работу по дому вместо нас, и сенсорные бытовые приборы, автомобили и даже одежда, которые определяют, что и когда мы хотим даже прежде, чем мы задумаемся об этом.
IX ПМЮФ исследовал, как право будет продолжать развиваться перед лицом таких технологических чудес. Его тема «Право как искусство» служила демонстрацией и содействовала пониманию того, как стойкий и искусный гуманизм права может и должен продолжаться. Чтобы это произошло, юристам будет полезно адаптироваться быстрее, лучше и чаще, чем когда-либо за всю историю существования мира.
Как адаптироваться и делать это постоянно
В этом помогут два простых, сильных вопроса. Первый – «почему?», «почему мы делаем то, что делаем так, как мы это делаем?». Второй – «можем ли мы сделать лучше?». Отвечая на эти вопросы, мы часто встречаемся с хорошим оправданием статуса-кво. В то же время, неплохо задаваться вопросом, действительно ли иные пути так уж невообразимы.
«ДУМАЙ!» – единственное слово, написанное огромными черными буквами на большом белом постере, который висел в кабинете-лаборатории моего тестя Эфраима Либермана. Обожающие его внуки описывали этого доброго, блестящего новатора и физика-ядерщика как что-то среднее между Альбертом Эйнштейном и лягушонком Кермитом, зеленой куклой из их любимого телешоу. Эф был создателем нескольких изобретений и предпринимателем. Он был поглощен желанием высвободить силу атомов, чтобы усовершенствовать систему здравоохранения с помощью медицинской радиологии и диагностики. Он начинал путь в качестве исследователя при Окриджской национальной лаборатории в Тенесси и наблюдал, как зарождается век атомных технологий. Впоследствии он стал пионером в области ядерной медицины и был прекрасно осведомлен об опасностях атомной энергии, последствиях злоупотребления ею и потенциального вреда. Он и его коллеги ежедневно работали с опасной радиацией, ядовитыми материалами, такими как ртуть, и однажды даже доили ядовитых змей в поисках способов доставки их диагностических изотопов к тем частям тела, которые нуждались в медицинской визуализации. Эти ученые понимали риски и необходимость с большой осторожностью обращаться с материалами, разрабатывать, тестировать и делать новые безопасные и эффективные продукты доступными для врачей и пациентов. Тем не менее, они продолжали работу c той же энергией.
Я не могу выкинуть из головы простое и мощное наставление Эфа «думай!» в такой исторический момент, когда юридическое образование и сами юристы, как и любая другая часть нашей перевернутой наизнанку жизни, сталкиваются с такими огромными трудностями и возможностями. В то время, когда юристы должны быть одновременно такими же изобретательными и точными, как ученые, нам всем необходимо думать. В юриспруденции мы должны мыслить целенаправленно, творчески пока мы вносим изменения на основе наилучших имеющихся, но, скорее всего, неполных доказательств. Мы скорее должны думать о том, как разумно управлять рисками, чем верить в бездействие как способ избежать рисков. Нам нужны лидеры в области права, которые собирают команды из самых разных людей во всех смыслах этого слова, чтобы применять в решении проблем все возможные таланты и точки зрения. Мы должны понимать, что адаптация – это динамичный непрерывный процесс обучения на основе опыта и корректировки, а затем перераспределения и снова корректировки, снова и снова, раз за разом. Это похоже на конструирование самолета во время полета, а затем его превращение в передвижной зал судебных заседаний.
В разгар пандемии юридические фирмы на удивление хорошо адаптируются. С поразительной быстротой и мастерством многие из них успешно перешли на предоставление дистанционных юридических услуг. Я знаю по опыту моей фирмы, что многие юристы также извлекают пользу из постоянного внутреннего общения с коллегами, работы в команде и обучения, одновременно создавая огромный объем внешних материалов и информации для существующих и потенциальных клиентов. Удивительно, но я вижу, как юристы признают необходимость и оказывают больше чем когда-либо волонтерской помощи обществу, которая включает в себя, но не ограничивается, безвозмездной юридической работой.
Суды перешли к дистанционному рассмотрению дел, проведению некоторых типов слушаний и другим изменениям, не требующим личного присутствия адвокатов. Даже Верховный суд Соединенных Штатов проводил виртуальные устные слушания. Такие инстанции, как суды второго округа США, также привлекаются к работе, содействуя гражданскому образованию с целью улучшения понимания общественностью принципов работы системы правосудия.
Юридические факультеты заняты совершенствованием дистанционного обучения, его тестированием и пытаются обеспечить практики и стажировки, обязательно соблюдая при этом медицинские протоколы. Они отменили или провели виртуальные церемонии вручения дипломов и актовые дни, и с беспрецедентной скоростью вносят множество других изменений.
На самом деле все изменения, произошедшие на сегодняшний день, – это только начало ожидаемых изменений: ускорения преобразования профессии юриста и их деятельности. Без сомнения, будущая роль юристов в обществе будет, по крайней мере, такой же захватывающей и важной, какой и была на протяжении истории.
Вызывающая раздражение песчинка заставляет устрицу сформировать жемчуг: что-то новое, необычное и прекрасное. Именно от преподавателей и практикующих юристов зависит то, как использовать импульс существующего сегодня кризиса здравоохранения – ужасной чрезвычайной ситуации, которую никто в здравом уме не пожелал бы и врагу, – как обновить и укрепить нашу профессию, чтобы лучше служить обществу, нашим общинам, нашим странам и всему миру.
Закон существует не для прошлого, и он еще не догнал настоящее. Принятие ценности непрерывной адаптации преподавателей и практикующих юристов может помочь преобразовать «Право на будущее».
Improving Law for the Future By Adapting Education and Practice To The Certain Uncertainty Of Our World
Throughout history there are many examples of playwright William Shakespeare’s observation that “sweet are the uses of adversity”. The St. Petersburg International Legal Forum offered a brilliant recent example with its nimble adjustment to the tough once-in-a-century pandemic that forced postponing its planned Jubilee tenth anniversary program originally scheduled for May 2020. (SPILF X is now rescheduled for May 18-24, 2021.) By urgent necessity SPILF’s leaders, staff and volunteers quickly regrouped, organized and hosted April 10-12, 2020 a hugely successful interim forum that was 100 percent online. 0ver 300,000 participants from 102 countries on 6 continents viewed 120 expert speakers addressing 23 business related topics. The virtual sessions were full of timely and informative presentations about legal issues and operations related to the COVID-19 health crisis. The emergency program amusingly numbered “SPILF 9 1/2” succeeded beyond expectations.
The success of SPILF 9 1/2 reminds us why, despite people around the world experiencing an enormous confluence of challenges and even existential threats to every aspect of our lives, we have grounds to be optimistic that legal education and the practice of law can adapt and improve rather than regress and deteriorate. That is because the very same forces generating short term severe difficulties create opportunities for educators and practicing lawyers to be both better and more useful than ever, albeit in new and perhaps radically different ways.
Change is Inevitable, Adaptation is Imperative
The challenges facing educators and practitioners are daunting and humbling. For some time the honorable profession of law has been coping with accelerating change, certain uncertainty, and risk, all driven by technological disruption, increasing competition, consumer centric forces, and the transborder, polycentric nature of our interconnected world. The COVID-19 pandemic is a vivid example of our global connectivity and interdependence. It arose at the height of an economic boom in many parts of the world which eventually followed the long recovery from a deep global recession. The pandemic, while not wholly unexpected, was a jarring shock to the international and national politico-eco systems. Obviously the ongoing health crisis amplifies the pressure on the already thinning ice underlying the status quo of legal norms, institutions and operations. With a viral gun to our heads we are now forced and rushed to make emergency changes that we would have preferred to study, plan, test and introduce gradually, if at all. Even so, as SPILF’s annual programs have been tracking for some time, transformational legal change is inevitable. How educators and practitioners respond to change is crucial and important to the future of how we work, the nature of our jobs, and our livelihoods. It also matters to society itself because law is not for ourselves alone. The rule of law has been and can be the great lever of progress toward economic growth and opportunity, equality, justice and peace.
If the most recent years have been difficult for legal education and the profession, the next 20 should be exciting for a new generation of lawyers. That will likely be because of an ascendant recognition of the fundamental role of law and lawyers in our lives. It also will be a period of revitalization and reinvention of how law is theorized, taught, studied in school, continuously relearned over a career, and how it is practiced in order to fulfill the profession’s dual mission of service to clients and the public good. Business as usual and rigid resistance to constantly accelerating changing technological, economic, political, climactic and other societal circumstances will not be an option. Indeed it is a formula for failure. However, legal change should be for the better rather than merely for the sake of change. Lawyers and legal educators are notoriously late adaptors, perhaps more so than any other learned profession. There are many very good reasons why this is so. Among other things, those schooled in the law give credence to evidence and we value the probative value of give-and-take argument, which both take time to develop. We are comfortable with precedent and understand that departures from general established principles and practices can be disruptive, can have unintended consequences, and can be unintentionally unfair; especially to those who may have relied on the stare decisis.
In the admirable pursuit of excellence and justice lawyers are wise to be skeptical about both the pedagogical and professional “fad d’jour.” Transitions to new programs and techniques can be very difficult and slow. Perhaps this is more so for educators than for practitioners who often adjust quickly to client demands and market trends. In the academic world it can be difficult to build and sustain momentum for change over time because of the rhythmic chain of fresh starts and turnover in successive academic calendars. Educators and academic administrators continuously cycle through one school year after another of recruiting, admitting, graduating and preparing new cadres of aspiring attorneys to launch their careers. The status quo is also anchored by the weight of conventional wisdom. It is not an inventive ethos, but a cautious preference for what is tried and true and deemed to be safe over the risk that a groundbreaking initiative might fail and harm the institution. All of these factors create tremendous inertia that is resistant to experimentation and innovation because academics cannot put our enrollment practices, curriculum, bar admissions and licensing processes in drydock to scrape off barnacles and retrofit. Instead, we must make changes while operationally underway in the very competitive and uncertain complex markets in which we operate. However, in an age of disruptive accelerating change we should and must push ourselves continuously to consider what improvements we are able to make.
Practitioners too can be set in their ways even though they are pushed by the demands of their business clients to keep up with their innovations, rapidly evolving practices and expectations. I vividly recall when a distinguished panelist at SPILF IX who is a leading litigator, utterly dismissed the use of new technology for training new attorneys and for his trial practice. He rejected anything other than face to face teaching and what he conceded were old fashioned traditional approaches to trial work that had served him well for many years. How he did his work obviously was caught up in how he viewed his identity as a lawyer and his self-respect. He explained, and here I paraphrase only a little, that while he himself did not understand or use new technology, he was certain it could not be as good as what he had been doing for years.
With understanding and respect, that anachronistic mindset is not particularly helpful given the reality of the 21st Century world of law. Instead we need a mind shift. That was a lesson of SPILF VIII which addressed the very real ongoing debate over whether robots will replace human lawyers. What emerged from the expert and learned discussions in that forum is recognition that, yes, a great deal of work and even many jobs of lawyers will be automated, digitized, or performed robotically. Work and jobs indeed will be taken away from humans by machines. However technology also is going to create new types of work and new jobs for lawyers.
The very good news is that we also should expect human lawyers to be freed up from the drudge work than can be done by machines. A great deal of more interesting, worthwhile legal work will be transferred to lawyers involving, for example, analysis, advice and advocacy. By adapting, human lawyers will be able and needed to determine how best to use new technology consistent with societal norms, to themselves perform and augment what technology cannot do, and to make the law relevant to the inherent unique unprogrammable elements of the human condition. The long list of human virtues and vices that will keep flesh and blood lawyers in demand include: the capacity for knowledge, wisdom, purpose, abstractions, creativity, unpredictability, love, friendship, compassion, empathy, joy, sadness, physical and mental pain, inspiration, dedication, generosity, sacrifice, surprise, error, laziness, complacency, stubbornness, irrationality, deceit, meanness, bias, bigotry, hatred, deviance, antisocial behavior, illness, death and of course faith, hope, and charity.
Then there are the universal desires of mankind for relationships, liberty, privacy, well-being and safety. After all, law evolved through metaphor, by comparing dissimilar things. In the United States for example that is how the laws of Torts and of Privacy slowly grew out of past cases and led to statutes. The use of metaphor is one aptitude that is beyond the capability of robots. Verbosity is another, which was a droll point made to me at the opening plenary session of SPILF VIII by a very distinguished observer who said that I could out talk any robot.
At SPILF VIII and IX there also was recognition that the prospect of new technology changing the way we work is as old as civilization; there is no new thing under the sun, as the prophet once said long ago. What is novel in our recent lifetimes is how technology first has propelled vastly increased connections that enable more interactions among people and organizations everywhere. Then hardware and software efficiencies enabled us to do just about everything faster, cheaper and better. Next, a vast expansion of affordable data searching and storage of information made machines and all of us smarter and better informed than ever. Now, at this moment in the new age of discovery we are experiencing the increasingly deep infusion of technology into every aspect of our lives to the point that it becomes almost second nature; such as having voice activated electronic companions in our homes that get information and perform chores for us, and sensor laden household appliances, vehicles, and even clothing that determine what we want them to do, when we want them to do it, before we even think about it.
SPILF IX explored how law would continue to evolve in the face of such technological marvels. Its theme, “The Art of Law”, served to showcase and promote understanding about how the persistent artful humanity of law can and should continue. In order for this to happen, lawyers will be well served by adapting faster and better and more frequently than they ever have throughout history.
How to Adapt, and Keep Adapting
Two very simple, powerful questions are helpful. First, “Why?” “Why are we doing what we are doing the way we are doing it?” Second, “Can we do better?” In answering these questions, we will often encounter very good justifications for the status quo. At the same time, it is good to challenge ourselves to question whether it is really unimaginable to do things differently.
THINK!” was the only word in huge black letters on a large white poster in my beloved father-in-law Ephraim Lieberman’s laboratory office. His adoring grandchildren described this gentle, brilliant, inventive, nuclear physicist as a cross between Albert Einstein and Kermit the Frog , the green stuffed puppet on their favorite television show. Eph was a serial innovator and entrepreneur who was passionate about unleashing the power of atoms to advance the public health with nuclear medicine and diagnostics. He was-stubbornly undaunted by unsuccessful experiments, bureaucratic inertia, and corporate and regulatory obstacles to developing new medical tests and treatments. Having been present at the dawn of the atomic age, a researcher at Oakridge, Tennessee and later a pioneer in nuclear medicine, he was well aware of the dangers of atomic energy, its potential for misuse and harm. He and his colleagues worked daily with dangerous radiation, poisonous materials like mercury, and even at one point milked venomous snakes in pursuit of ways to deliver their diagnostic isotopes to parts of the body that needed imaging. These scientists understood risks and the need to take great care handling, developing, testing and making new safe and effective products available to the physicians and patients. Even so they pressed on.
I cannot get Eph’s simple, powerful admonition to “Think” out of my mind at a historic moment when legal education and lawyers, like every other part of our upside down inside out lives, face such enormous challenges and opportunities. At a time with lawyers need to be both as inventive and rigorous as scientists we all need to think. In law we should think purposefully, creatively, and think while making changes based on the best available but likely incomplete evidence. We need to think about how to prudently manage risks rather than believing that risk avoidance is only achieved through inaction. We need leaders in law who assemble teams of diverse people in every sense of the word who bring different talents and perspectives to bear on problems. We need to realize that adapting is a dynamic continuous process of learning from experience, and adjusting, and then relearning, and adjusting again, over and over. It is somewhat like building a plane while you are flying it and then turning it into a mobile courtroom.
Firms are responding remarkably well in the midst of the pandemic. With astonishing speed and skill many have successfully transitioned to provide legal services working remotely. I know from my own firm’s experience that many lawyers also are benefitting from constant internal communication with colleagues, teamwork, and training, while generating an enormous volume of external materials and information for existing and prospective clients. Amazingly, I see lawyers recognizing the need and doing more than ever in terms of volunteer service to the community that includes but is not limited to pro bono legal work.
Courts have moved to remote case status calls, hearings of some types, and other changes which do not require the presence of attorneys in person. Even the United States Supreme Court sat for virtual oral arguments. Courts such as those in the United States Second Circuit have also engaged is service through promoting civic education to enhance the public’s understanding of how the justice system is supposed to work.
Law schools are busy perfecting remote teaching, testing, and trying to provide for experiential or practical training while necessarily observing health protocols. They have cancelled or held virtual convocations and commencements and are making myriad other changes with unprecedented speed.
In truth all the adaptations to date are only the beginning of what to expect: accelerating reinventions of what and how lawyers are and what they do. No doubt the future role of lawyers in society will be at least as exciting and important as it ever has been in history.
An irritating piece of grit causes an oyster to make a pearl; something new, different, and beautiful. It is up to educators and practitioners to determine how to use the impetus of today’s public health crisis, a horrible emergency no sane person would wish for, to renew and strengthen our profession to better serve the public, our communities, our countries, and the world.
Law is not for the past and it has not yet caught up with the present. By embracing the value of continuously adapting educators and practitioners can help transform ‘Law for the Future.’
--
Author:
Nicholas W. Allard – Senior Counsel, Dentons
Nicholas W. Allard is a leading educator and lawyer with international and national prominence in higher education, public policy, US and international government relations, technology and innovation. He served as President (2014-18), Joseph Crea Dean (2012-18), and as a tenured Professor of Law at Brooklyn Law School. He is also a Senior Counsel in the Public Policy practice at Dentons, a global law firm with presence in more than 75 countries.
Under his leadership, the Law School made dynamic changes to better prepare students for a rapidly changing profession and world of law. These initiatives include the accelerated two-year J.D. program; the Center for Urban Business Entrepreneurship (CUBE), which builds on Brooklyn’s emergence as a global center for high-tech entrepreneurship; and a Business Boot Camp, the popular winter session program offering students intensive training in the basics of the business world. The Law School also reduced tuition and launched the Bridge to Success and Public Interest/Public Service programs to support graduates pursuing their first jobs, as part of a comprehensive package of initiatives to make legal education more affordable, accessible and valuable. Nick has particularly focused on making legal education more accessible, affordable and valuable, especially for underprivileged aspiring attorneys whose communities have been underrepresented by the profession. In recent years he has been outspoken about the need to improve licensing of new attorneys.
Brooklyn Law School created the Nicholas W Allard endowed faculty chair in Global Legal Studies “in honor of the immediate past President and Dean who expanded the Law School’s international exposure and reputation.”
--
Источник изображения: rawpixel.com - www.freepik.com
