«Ребенок из пробирки»: правовые аспекты суррогатного материнства

Россия признается одним из мировых лидеров в сфере применения вспомогательных репродуктивных технологий. Согласно статье 55 Федерального закона №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», ВРТ – это метод лечения бесплодия, который предполагает, что отдельные или все этапы зачатия и раннего развития эмбрионов происходят вне организма матери. Одной из разновидностей этих технологий является суррогатное материнство – метод лечения, при котором аналогичные процессы происходят в рамках заключенного между суррогатной матерью и родителями договора. Эффективное правовое регулирование правоотношений в этой сфере, по мнению эксперта в области гражданского права Аркадия Майфата, – это важный шаг к успешному преодолению социальной напряженности.

«Российская Федерация находится по сравнению с другими странами в достаточно неплохом положении, поскольку мы имеем большой объем (не в смысле достаточный, а именно в сравнении) нормативного материала, который регулирует репродуктивные технологии. В большинстве государств мира, – например, в странах Европы, – суррогатное материнство либо вообще запрещено, либо не регламентировано, либо там содержится абсолютно минимальное количество норм, которые так или иначе используются судами и юристами для урегулирования взаимоотношений между родителями, суррогатной матерью, а также ряда других вопросов», – отмечает Аркадий Майфат.

В России применение репродуктивных технологий регулируют:

• статьи 51 и 52 Семейного кодекса РФ, которые посвящены вопросам в основном регистрации родительских прав, а также их возникновению;
• закон №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ»;
• Приказ Министерства здравоохранения РФ № 107н «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению»;
• отказное Определение Конституционного Суда РФ от 27.09.2018 №2318-О, содержащее оценку, а также особое мнение судьи Конституционного Суда РФ Александра Кокотова относительно проблематики суррогатного материнства;
• Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.05.2017 №16 (ред. от 26.12.2017) «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей»;
• Постановление Европейского суда по правам человека от 2017 года в деле «Парадизо и Кампанелли против Италии» (жалоба №25358/12), где предлагаются пути разрешения проблем в сфере репродуктивных технологий.

Несмотря на отсутствие единого нормативного и кодифицированного акта, Аркадий Майфат подчеркивает, что существующее законодательство в этой сфере позволяет развиваться самим технологиям в России и регулировать взаимоотношения лиц, которые заняты в суррогатном материнстве.

Морально-этический аспект в этой сфере оказывает определенное влияние на законодателей во всем мире. Существует множество причин, из-за которых целый ряд стран выступает против ВРТ, отмечает эксперт: мнение представителей религиозных конфессий, традиции и сложившиеся культурные коды, восприятие репродуктивных технологий как торговли будущими детьми и другое. Такое положение дел, считает Аркадий Майфат, приводит к запрету на суррогатное материнство де-факто при наличии минимального регулирования. Происходит это в некоторых зарубежных странах в рамках судебной практики, которая прежде всего толкует нормы семейного и конституционного права.

Показательный пример отношения к этой проблематике – дело «Парадизо и Кампанелли против Италии», рассмотренное в ЕСПЧ в 2017 году. Граждане Италии, приехавшие в Россию, обратились в отечественное медицинское учреждение и воспользовались услугами ВРТ (суррогатное материнство), в результате чего был рожден ребенок. Однако итальянские власти посчитали, что ее граждане таким образом обошли существующую в стране процедуру усыновления.

«Это вопрос не только частного права, но и в какой-то мере публичного права. В нашей стране можно говорить о некоем разрешительном порядке: законодатель разрешает прибегать к таким процедурам, но вводит определенные ограничения. Конечно, существующее законодательство нуждается в совершенствовании. Думаю, что в ближайшее время изменения последуют», – считает эксперт в области гражданского права Аркадий Майфат.

Субъекты суррогатного материнства

Исходя из позиции законодательства в области ВРТ, в праве в качестве субъектов суррогатного материнства зафиксированы родители и суррогатная мать. Предполагается, что последняя вынашивает в своем теле ребенка с целью передачи его другим лицам, которых законодательство называет родителями, так как именно они будут в итоге зарегистрированы как мать и отец в органах ЗАГС. Также субъектом суррогатного материнства может выступать одинокая женщина, которая также будет зарегистрирована в качестве матери, когда ей передадут ребенка. Ограничен ли субъектный состав только этими лицами – ключевой вопрос для юристов. Аркадий Майфат отвечает, что формально перечень этим и исчерпывается, однако складывающаяся практика, в том числе судебная, указывает на возможность иных комбинаций с участием разных лиц.

«Во-первых, теоретически возможно участие донора в суррогатном материнстве, когда с одной стороны предоставляет генетический материал, например, супруг, дальше задействована в качестве донора женщина, а потом путем ЭКО появляется эмбрион, который уже имплантируется суррогатной матери. Не исключена ситуация, когда родители вообще не используют свой генетический материал и прибегают к услугам доноров – мужчины и женщины. Отдельного внимания заслуживают случаи, когда возможно использование генетического материала будущей суррогатной матери. Как минимум существует пять комбинаций, когда задействованы родители, суррогатная мать и доноры», – рассказывает Аркадий Майфат.

Формально закон, несмотря на возможность различных комбинаций и заинтересованность в них, подчеркивает специалист, не допускает использование донорского генетического материала, если в процедуре участвует супружеская пара. Законодатель также прямо запрещает использование генетического материала суррогатной матери.

Интерес к технологии суррогатного материнства при этом может быть и у одинокого мужчины (или двух), а также у двух женщин, которым в любом случае понадобятся доноры. Подобные случаи уже были описаны в СМИ. Несмотря на то, что само определение и признаки суррогатного материнства не предполагают такой ситуации, существующая практика, по словам Аркадия Майфата, говорит о том, что мужчины успешно оспаривают в судах отказ в регистрации их в качестве родителя. Наличие таких прецедентов свидетельствует о том, что к моменту обращения в суд граждане уже прибегли к услугам суррогатной матери, и успел родиться ребенок, который нуждается в регистрации.

«Практики немного, но она уже есть. Исходя из статьи 55 закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», по сути, следует запрет (он может устанавливаться необязательно через прямое указание), так как предлагаются только комбинации «родители или одинокая мать». Мне кажется, что здесь требуется более широкое обсуждение с привлечением разных специалистов и заинтересованных лиц, чтобы выработать какое-то единое нормативное регулирование. Представляется, что здесь не должно быть дискриминации, а неравное отношение законодателя к одиноким мужчине и женщине нуждается в определенной корректировке», – считает Аркадий Майфат.

Договор – как основание для признания родителем

Подходы к природе договора, заключаемого между суррогатной матерью и родителем/родителями, сегодня разнообразны: одни эксперты рассматривают его как услуговый, другие – как договор подрядного типа. По мнению Аркадия Майфата, важно проанализировать отношение в судах к данному договору. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ №16 разъяснен отказ суррогатной матери передавать ребенка родителям и записать их в этом качестве согласно закону. Эксперт отмечает, что когда эта норма только появилась, то толковалась исходя из Семейного кодекса не в пользу биологических родителей, если отсутствовало согласие роженицы. Однако Пленум ВС РФ установил, что в данных ситуациях необходимо детально изучить условия договора о суррогатном материнстве.

«Верховный Суд РФ подчеркнул, что соглашение содержит не только основания для выплат суррогатной матери, определяет условия ее проживания во время беременности, родов, а также размер компенсации, но также и основания, по которым родители вправе требовать передачи им ребенка. Даже если суррогатная мать отказалась дать согласие на запись родителей в органах ЗАГС, отмечает ВС РФ, при наличии договора суды могут вынести решение с учетом их интереса и интересов ребенка. По этой причине договор имеет большое значение», – объясняет Аркадий Майфат.

Ответить на вопрос, что в таких спорах является определяющим – генетическая связь родителей с ребенком, или связь новорожденного с суррогатной матерью, или договор о суррогатном материнстве, – достаточно сложно. Законодателем, отмечает эксперт, определены несколько концепций, которые могут быть положены в основу возникновения родительских отношений, в том числе биологическая, волевая, социальная и условно-смешанная. Исходя из наличия сразу нескольких концепций, Аркадий Майфат делает вывод, что законодатель использует разные критерии для определения оснований, исходя из которых устанавливаются родительские правоотношения.

«Одним из таких критериев или концепций, которые могут быть положены в основу – это воля, нацеленная на возникновение таких отношений. Договор между суррогатной матерью и родителями является, прежде всего, согласованием воли: одно лицо согласилось стать суррогатной матерью и впоследствии передать ребенка, а второе – его принять. Для этого данные лица и вступают в договорные правоотношения. Воля, как минимум, заслуживает того, чтобы всерьез обсуждать эту концепцию как единственное основание возникновения здесь родительских отношений и правоотношений регулируемых правом», – отмечает эксперт в области гражданского права.

Источник изображения: macrovector