Дмитрий Марканов разграничивает понятия контрафакта и параллельного импорта. Первое – это поддельная продукция, произведенная не правообладателем без его согласия. Второе – это продукция, произведенная самим правообладателем, но за пределами РФ. «В этой связи у нас работает статья 1487 Гражданского кодекса «Об исчерпании исключительного права на товарный знак», которая предусматривает национальный принцип исчерпания права. Она говорит о следующем: если правообладатель на территории РФ ввел свои товары в оборот, то в дальнейшем он теряет право контролировать свои товары, запрещать их к обороту», – поясняет эксперт.
История вопроса
В России понятие параллельного импорта и принципа национального исчерпания права было введено в 2002 году. Тогда и начался первый этап борьбы с параллельным импортом, он продлился до 2009 года. Основной особенностью этого периода стал тот факт, что к нарушителям прав о товарном знаке применялись нормы как гражданско-правовой, так и административно-правовой ответственности. «В 2009 году закончилось рассмотрение знакового дела о ввозе в РФ автомобиля «Порше Кайен». В рамках него было возбуждено производство по статье 1410 ГК РФ. Все шло к уничтожению автомобиля, но в итоге суды высшей инстанции решили, что следует отличать контрафакт от параллельного импорта и указали на то, что нормы административной ответственности не применимы по делам параллельного импорта», – рассказывает Дмитрий Марканов.
Соответственно с 2009 года в Роcсии начинается новая веха в истории параллельного импорта. С этого момента к правонарушителям применима только гражданско-правовая ответственность. Это может быть запрет на совершение действий: например, на ввод товара в оборот или требование об уничтожении товаров.
«С 2009 по 2011 год наступило смутное время, когда до конца юридическая практика не понимала, что делать. Суды не верно начали трактовать положения [законодательства] и постановления высшего суда, говоря о том, что параллельный импорт в принципе разрешен. С 2011 года суды определились, что административно-правовая и тем более уголовно-правовая ответственность импортеров недопустима, а гражданско-правовая ответственность возможна. До 2018 года было понимание, что если товары ввезены, будет возложена ответственность, скорее всего, суд обяжет уплатить компенсацию и будет получено требование о запрете», – поясняет патентный поверенный.
В 2018 году Конституционный суд принимает и рассматривает конкретный «кейс» и формирует новую практику. «Многие тогда стали говорить, что параллельный импорт стал разрешен. Это не так, его тогда никто не легализовал, но процедура борьбы с параллельным импортом стала гораздо сложнее. КС сказал, что уничтожать параллельный импорт по общему правилу нельзя. Это можно сделать, только если товары причиняют вред здоровью, наносят вред репутации правообладателя. Согласно постановлению суда, параллельный импорт иногда и разрешен, если это необходимо государству. По сути единственным эффективным требованием с 2018 года стало обязать импортера осуществить реэкспорт товара, то есть отправить его обратно», – отмечает Дмитрий Марканов.
Он добавляет, что в 2021 год юристы входят с большими опасениями, так как в конце прошлого года главный противник запрета параллельного импорта ФАС (Федеральная антимонопольная служба) привлекла две большие компании к ответственности за то, что они боролись с параллельным импортом. «Получается, что вроде как он запрещен, но бороться с ним не совсем законно», – подводит итог юрист.
Параллельный импорт и ФАС
Сергей Левин рассказывает о двух резонансных решениях, принятых ФАС в части деятельности компаний, производящих автомобильные запчасти. По его словам, фактически служба ввела дополнительные требования для правообладателя, если он хочет запретить ввоз оригинальных деталей на территорию РФ. «Кейсы показали, что у нас есть тенденция сложные дела упрощать до формальных составов. Если есть запрет на ввоз неоригинальных товаров, значит это недобросовестная конкуренция. В чем заключается конкуренция и есть ли она вообще? На каком рынке она происходит? ФАС не задавалась этим вопросом. Параллельный импорт – это всегда баланс. Антимонопольная служба, в первую очередь, должна защищать конкуренцию. Если же она вмешивается в решение вопросов прав интеллектуальной деятельности и начинает строить практику в области параллельного импорта, предполагается, что это должно происходить с позиции защиты конкуренции», – рассуждает Сергей Левин.
Он подчеркивает, что в этих двух делах не был точно определен рынок, не было обосновано, почему компания вступает в конкурентные отношения с независимым партнером. ФАС не обосновала, почему действия правообладателя нарушили конкуренцию. Сергей Левин отмечает, что если на уровне Евросоюза практика начинает строиться с 80-ых годов, то в России намечается тенденция к упрощению, и она создает опасные прецеденты. «По сути получается, что любой запрет параллельного импорта – это недобросовестная конкуренция», – подчеркивает юрист.
Практика других стран
Сергей Левин приводит в пример прорывное дело 2020 года ФАС из области двойного качества. «Служба говорит, что если какой-то товар под одним и тем же брендом в разных странах отличается по своим характеристикам, в этом случае запрет на ввоз такого товара недопустим. Если, условно говоря, у нас производится стиральный порошок под каким-то брендом, и он пенится лучше в Европе, то ввозить товар под этим брендом из Европы можно любому субъекту и запрещать это нельзя», – отмечает эксперт.
В Евросоюзе практика разрешения вопросов параллельного импорта достаточно давняя и глубокая. Базовый подход заключается в том, что принцип исчерпания права определяет, когда владелец товарного знака перестает защищаться. В ЕС в целом действует региональный принцип исчерпания прав. Это означает, что если товар введен правообладателем на территории всего Союза, то дальнейшее его перемещение не может быть запрещено внутри союза, при этом если товар введен в гражданский оборот за пределами союза, то правообладатель может запретить такое перемещение. На уровне членов Евросоюза в большинстве случаев действует тот же принцип. Только в Португалии есть международный принцип исчерпания права. Все остальные страны придерживаются регионального. Это подразумевает, что в ЕС за пределами Союза параллельный импорт может быть запрещен правообладателем. При этом практика сложилась таким образом, что единственным основанием, при котором право на товарный знак может быть ограничено это те случаи, когда действия правообладателя ведут к ограничению или исключению конкуренции на соответствующем рынке.
«Правообладатели занимаются развитием бренда. Конкуренция строится не только из цен на продукт, но и качественных характеристик, впечатления от бренда. Поэтому ошибочно думать, что если ввозить как можно больше товара, конкуренция повысится. На уровне ЕС это все четко понимают. Более того, эта практика продолжает развиваться. В 2000-ых годах сложилась практика на уровне люксовых товаров, когда суды говорят, что даже использование товарного знака в отношении товаров, введенных законом в гражданский оборот, тоже может быть ограничено, если такое использование вредит бренду, его репутации, его восприятию», – поясняет Сергей Левин.
При этом он подчеркивает, что в России в настоящее время строится анархический рынок, где каждый может делать, что угодно. Это можно повлиять на дальнейшее развитие правообладателей. Эксперт отмечает, что нельзя смотреть на эти вопросы с точки зрения банального ценообразования.
Подробнее о борьбе с параллельным импортом – в вебинаре Сергея Левина и Дмитрия Марканова «Ввоз в РФ нелегального товара: борьба с контрафактом и параллельным импортом» на площадке Legal Academy.
Источник изображения: Valdas Miskinis/Pixabay
