Принудительное лицензирование – когда суд выдает лицензию. Не нужно путать этот механизм с предоставлением права без согласия правообладателя. Это разные вещи, разные статьи и институты.
Можно сказать, что принудительное лицензирование скорее инструмент давления на авторов оригинальной запатентованной разработки, которые вложили время и деньги в тот или иной продукт. В других странах данный механизм не получил широкого распространения, из чего можно сделать вывод, что он экономически неэффективен.
Вынужденная необходимость
В 2022 году многие западные патентообладатели объявили об уходе с российского рынка, оставив после себя современное оборудование. Однако российский бизнес не может им пользоваться из-за того, что технология охраняется зарубежными патентами.
Вдобавок у российских правообладателей отсутствуют лицензии на непосредственное применение технологий и законодательная возможность использования объектов патентных прав, принадлежащих иностранным компаниям, без их согласия.
Схожая проблема возникает при обратном инжиниринге продукции, защищенной патентом в РФ. Ограничения, накладываемые в виде запрета на использование, нарушают устоявшиеся технологические цепочки и замедляют значительные производственные процессы, что является недопустимым.
Последствия
Принудительное лицензирование может привести к различным последствиям для экономики и населения. «Побочные эффекты» будут варьироваться в зависимости от конкретной отрасли, в которой оно реализуется.
Возьмем фармацевтическую. Здесь практика принудительного лицензирования может сказаться отрицательно. Выдать одну принудительную лицензию, чтобы спровоцировать уход сотни препаратов – недальновидно. За последние годы никто из западных компаний не снял свои лекарства и не прекратил поставки.
В целом предсказать эффект от принудительного лицензирования сложно. Еще не сложилась такая практика, в том числе в фармацевтической отрасли, поскольку никакие другие сферы прямо не влияют на жизнь и здоровье людей. Пока единственный гарантированный результат, который можно получить в этой ситуации - агрессия со стороны иностранных государств.
Комиссия VS суд
Из двух зол нужно выбирать меньшее – комиссию. Она в сравнении с судом выглядит более безопасно и контролируемо. Благодаря комиссии вопросы принудительного лицензирования будут рассматриваться компетентными органами, а не конкретным судьей, который может ничего не понимать в той области, где выдан и реализуется патент. А это может являться решающим фактором для формулирования ответа на вопрос – можно или нельзя. Решения судов более непредсказуемы, чем решения комиссии. Поэтому вторые крайне важны для будущего имиджа страны.
Но и комиссия может принести дополнительные проблемы правообладателям. Например, в случае реализации судебного разбирательства есть возможность оспорить вердикт и попытаться изменить условия сделки в рамках последующих инстанций. Возможно ли будет потягаться в отстаивании своей точки зрения с комиссией – вопрос.
В России уже есть кейс принудительного лицензирования в отношении препарата Трикафта, который показал, что судам крайне тяжело разбираться в сложных и таких узкопрофильных делах. Если рассматривать данный кейс, правообладатель не нарушил никаких норм и реализовывал выход на отечественный рынок, но по какой-то причине муниципалитеты просто не закупали препарат для нуждающихся.
Патентная разведка
Патентная разведка – это комплексный процесс сбора, анализа и интерпретации патентной информации для достижения различных стратегических и тактических целей в области инноваций и технологического развития. Патентная разведка должна следовать определенным правилам:
- не нарушать чужие исключительные права;
- находить коллаборации, партнёрства и точки взаимодействия;
- вести наблюдение за трендами в развитии областей.
Заимствование идей может быть легальным, если специалист не просто слепо копирует информацию, а перерабатывает и адаптирует ее под свои нужды. Такой подход будет способствовать развитию собственных оригинальных товаров и слуг.
Откуда ноги растут?
Принудительное лицензирование имеет свои корни в международных соглашениях. Одним из ключевых документов является Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 года. Статья 5А(2) этой конвенции позволяет странам принимать законодательные меры для выдачи принудительных лицензий, чтобы предотвратить злоупотребления, возникающие из-за исключительного права, предоставляемого патентом, например, в случае неиспользования изобретения.
Международное правовое регулирование принудительного лицензирования обеспечено Парижской конвенцией и Соглашением по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС). Дохийская декларация по ТРИПС и общественному здравоохранению дает государствам свободу определять основания для выдачи принудительных лицензий и устанавливать критерии чрезвычайной ситуации на национальном уровне.
В мировой практике достаточно примеров принудительного лицензирования. Например, Бразилия активно использовала механизм в контексте борьбы с ВИЧ/СПИДом. В 2000-х годах страна выдала несколько принудительных лицензий на антиретровирусные препараты, чтобы обеспечить их доступность для населения и снизить стоимость лечения, в том числе на лекарство для лечения ВИЧ-инфекции. Его производитель отказался сделать это добровольно.
Канада вводила принудительное лицензирование в 60-е годы. В 1923 году был принят Патентный закон (Patent Act), который включал процедуру принудительного лицензирования, особенно для случаев неиспользования или недостаточного использования патента.
В период с 1935 по 1969 год на территории Канады было выдано только 11 принудительных лицензий – это было связано с ограничениями на использование локальных компонентов при производстве лекарственных средств. В итоге ограничения сделали механизм неэффективным для производителей.
В 1969 году местный парламент внес изменения в законодательство, разрешив импорт активных субстанций и других компонентов для производства лекарственных препаратов. Это привело к значительному увеличению количества заявлений на выдачу принудительных лицензий: с 1969 по 1993 годы было подано более 1030 заявлений, из которых 613 удовлетворили.
Целью этих изменений было снижение цен на лекарственные средства и развитие канадской фармацевтической промышленности. На сегодняшний день Канада не является страной с генерической фармацевтикой. Этот кейс показывает, что введение механизма принудительной лицензии не способствует формированию собственного оригинального рынка в стране или глобальному развитию экономики, а скорее позволяет временно решить социальные проблемы.
Также хочу напомнить, что в 2003 году Канада приняла закон «Jean Chretien Pledge to Africa Act», который ввёл процедуру принудительного лицензирования для поддержки развивающихся стран, не обладающих достаточными производственными мощностями. Этот закон, известный как «Канадский режим по доступу к лекарственным средствам», позволял странам, не являющимся членами ВТО, получать необходимые лекарственные препараты. Первой страной, воспользовавшейся этим механизмом, стала Руанда. Вряд ли Россию и Руанду можно поставить в один ряд.
Подкомиссия по патентам
Новый законопроект стал логичным продолжением постановления правительства РФ № 380 от 27 марта 2024 года, которым при правкомиссии по экономическому развитию и интеграции была создана подкомиссия по использованию патентов. Она действует по принципу «одного окна» для российских компаний, которым иностранные патентообладатели необоснованно отказали в праве использования изобретений, полезных моделей и промобразцов.
Первое заседание экспертной группы состоялось в конце августа. На нем была одобрена рекомендуемая форма заявки об использовании интеллектуальной собственности без согласия патентообладателя с уведомлением его об этом в кратчайший срок и с выплатой соразмерной компенсации.
Заявитель (организация, в которой государственные органы в лице РФ, субъектов, муниципальных образований или граждане страны прямо или косвенно владеют долей от 75%) направляет патентообладателю запрос на использование лицензии. В случае, если он получает отказ или же не получает ответ в течение 30 дней, может обращаться с в Минэкономразвития.
Ведомство проверяет заявку в течение пяти рабочих дней и перенаправляет ее на рассмотрение в профильные госорганы, каждый из которых готовит заключение в своей сфере: ФАС оценивает потенциальные последствия для конкуренции на рынке, Роспатент рассматривает срок правовой охраны изобретения, и так далее.
Минэкономразвития готовит собственное заключение. В норме таких профильных решений должно быть пять. Если более половины заключений положительные, проект об использовании результатов интеллектуальной деятельности выносится на рассмотрение подкомиссии.
Патентообладателей, в отношении которых подкомиссия примет положительное решение, уведомят о нем в краткие сроки. Владельцы патентов получат соразмерную компенсацию. Если же иностранный патентодержатель отказался предоставлять право использования изобретений, полезных моделей и промобразцов, он получит денежное возмещение на специальный счет типа «О». Специальные счета типа «О» были введены указом президента в мае 2022 года и используются для расчетов с недружественными странами. Они открываются на имя правообладателя в одном из российских уполномоченных банков.
По словам члена рабочей группы комитета по интеллектуальной собственности Совета Федерации Ильдара Шайхутдинова, в идеальном варианте для обращения в подкомиссию у российского заявителя должно быть письмо к патенодержателю с условиями лучшими, чем те, которые предлагает правительство, например, в 1–3% роялти, на которое в течение хотя бы одного месяца не было ответа.
