Истоки евразийской интеграции
Что такое Европа? Спорить можно долго. «В географическом смысле это пространство от Атлантики до Тихого океана. На этом большом пространстве идет два серьезных интеграционных процесса: европейский и евразийский», – объясняет Татьяна Нешатаева.
Главные различия этих процессов, по мнению профессора, лежат в цивилизационном развитии. Цивилизаций, то есть культурных кодов, в науке выделяют до 12 типов. Однако в отношении евразийской цивилизации стоит говорить о четырех: западное христианство (стержень – франко-германская и англо-саксонская системы), восточное христианство (стержень – Россия), синизм / конфуцианство / даосизм (стержень – Китай), буддизм / индуизм (стержень – Индия).
Особенность России заключается в том, что она является полицивилизационным стержневым государством. То есть, имея определяющую культуру, страна вбирает в себя особенности других народов, которые проживают на ее территории. Помимо прочего, существенное влияние на евразийский культурный код оказали 70 лет советской истории. В связи с этим ценности европейской и евразийской цивилизаций во многом разнятся. В отношении Европы мы говорим о:
- господстве права;
- индивидуализме (защите индивидуальных прав);
- социальном плюрализме (создании автономных групп, не основанных на кровном родстве и связях).
В сознании евразийского человека превалирующими ценностями являются:
- господство права (сходство с европейским кодом);
- коллективизм (защита общих прав);
- приоритет родственных связей.
Как считает Татьяна Нешатаева, эти цивилизационные особенности необходимо учитывать, так как на их основе создаются нормы права. «Это к вопросам «почему мы не сделали так, как в Европейском союзе», «почему мы не использовали этот институт» и тому подобным. Потому что мы разные. Европейцы и евразийцы очень похожи, но цивилизационно у нас есть различия. Эти различия легли в основу тех документов, которые сегодня составляют право Евразийского союза», – говорит судья.
Механизм евразийской интеграции и его особенности
«Евразийский экономический союз имеет очень сложную структуру. Наверное, более сложную, чем ЕС», – указывает Татьяна Нешатаева. В целом, в системе ЕАЭС можно выделить два элемента:
- Высший Евразийский экономический совет и Евразийский межправительственный совет. Они работают как элементы обычной международной организации координационного типа, где все вопросы решаются путем консенсуса. Высший совет отвечает за вопросы стратегии. Межправительственные совет – за вопросы тактики.
- Евразийская экономическая комиссия (грубо говоря, правительство Евразийского союза) и Суд Евразийского экономического союза, который призван контролировать работу комиссии. Они работают как наднациональные и надгосударственные органы.
Особенность Евразийского экономического союза как международной организации в том, что она экономическая (в этом еще одно отличие ЕАЭС от ЕС). Именно поэтому Союз должен защищать определенный тип прав (свободное движение капитала, услуг, рабочей силы, товаров).
Конечно, еще не все элементы работают, так как ЕАЭС начал действовать только в 2015 году. «Свободное движение товаров уже создано (Таможенный кодекс). Многое сделано в области движения рабочей силы, сейчас готовится договор о пенсионном обеспечении. Над свободным продвижением капитала мы работаем (планируется заменить национальное регулирование на международное к 2025 году)», – рассказывает Татьяна Нешатаева.
В отношении Евразийского экономического союза также важно учитывать, что экономически соединяются совершенно разные государства. Нормативно их равенство обеспечивается за счет двух принципов: по пошлинам, поступающим в общий фонд ЕАЭС, и по занятию должностей. Согласно статье 26 Договора о Евразийском экономическом союзе, в общий фонд от РФ уходит 85%, от Армении – 1,2%, от Беларуси – 4,5, от Казахстана – 7%, от Киргизии – около 2%. По этим ставкам также идет квотное распределение должностей. Таким образом, самые большие вклады и квоты принадлежат России. Однако «голосование проходит на основании равенства и консенсуса, то есть большинством, взвешенное голосование не используется», – подчеркивает судья.
Из особенностей ЕАЭС Татьяна Нешатаева также обращает внимание на статью 6 («Право союза»), которая выстраивает иерархию международных актов и договоров, использующихся в Союзе. Такое распределение совсем не соответствует практике международного права. «Там все нормы равны, приоритет имеют только нормы jus cogens и специальные нормы. Но когда говорят об этой особенности Евразийского союза, не учитывают следующую деталь: нельзя путать то, как прописана иерархия актов в статье 6, с пониманием применимого права. Применимое право описано в статье 50 Статута суда, где говорится о том, что для решения любого спора суд будет применять гораздо более широкий объем международных прав: норму jus cogens, международно-правовые обычаи и договоры в том толковании и в той последовательности, как это предполагает Венская конвенция о праве международных договоров», – поясняет профессор.
Роль суда ЕАЭС в процессе евразийской интеграции
В суде Евразийского экономического союза на данный момент 10 судей. Его возглавляет председатель, который, однако, выполняет только представительскую функцию, никаких властных полномочий у него нет. Более того, в документах суда очень четко определяется роль председателя как первого, но равного среди других судей. За нарушение этого принципа в Статуте суда предусмотрена ответственность по статье 20. Равенство судей, в целом, является одной из незыблемых норм. Если любое административное лицо в суде попробует ее нарушить, оно может быть привлечено к ответственности по статье 12 Статута.
Принцип равенства отражается во многих нормах суда. Так, Татьяна Нешатаева выделяет отношения с национальными судами как уникальную особенность, характерную только для ЕАЭС. «В ЕС взаимодействие очень жесткое, – приводит пример профессор. – Отношения национальных судов и суда в Люксембурге связаны с тем, как насаждали европейские ценности, то есть огнем и мечом. Если решение национального суда не будет соответствовать решению суда в Люксембурге, то могут наступить экономические санкции, штрафные выплаты. Плюс, если национальный суд сомневается в своем решении, он должен задать преюдициальный вопрос. Суд в Люксембурге скажет, как поступать». В Суде же ЕАЭС существует специальный механизм консультативных решений. Пользоваться полученной рекомендацией или нет, обратившаяся страна-участник или суд решают сами.
Кроме того, велика роль особых мнений. Чаще всего они содержат совершенно другую позицию, чем та, которая была принята судом. Татьяна Нешатаева, приводя статистику актов последнего времени, показывает, что к 16 было написано особое мнение, к 11 – нет, судьи пришли к консенсусу. Благодаря этим принципам в суде сохраняется плюрализм мнений.
«Будем мы отличаться от ЕС и по исполнению решений, – добавляет судья. – Этот вопрос у нас вообще не стоит. Элемента неисполнения нет. Если прописано, что твоя норма должна быть изменена или отменена, это делают в течение 60 дней. Если Комиссия этого не делает, мы обращаемся к пяти президентам, чтобы они с ней разобрались».
Фигура судьи Суда ЕАЭС
Механизмы выбора судей, в отличие от работы самого суда, устроены не так однозначно. Согласно статье 4 Статута: «Судьи должны обладать высокими моральными качествами и соответствовать требованиям, предъявляемым для назначения на должности судей верховных и / или высших арбитражных, хозяйственных и экономических судов Сторон, а также являющихся специалистами высокой квалификации в области международного и внутригосударственного права, в особенности в сфере регулирования внешнеэкономической деятельности и таможенных правоотношений». Формулировки крайне расплывчаты, и на практике практически не применимы.
«Было еще записано, что это должен быть ранее судья Верховного суда или Конституционного, но рабочая группа вставила в проект документа «как правило». Так что теперь в суде пять судей из Верховного суда и пять иных лиц (представители науки, государственного аппарата, правоохранительных органов)», – говорит Татьяна Нешатаева. По ее мнению, механизм отбора судей совершенно непрозрачен и его следует совершенствовать. Однако такая проблема присутствует почти во всех международных судах, в первую очередь из-за их специфики.
«Они живут в отрыве от своей страны и профессиональной среды. Это хрупкий орган, на который осуществляется давление со всех сторон: социума, национальных групп, научной среды. Найти опытного человека, который будет профессионалом в международном праве и к тому же независимым, индифферентным по отношению к своей стране и психологически устойчивым, крайне сложно», – отмечает Татьяна Нешатаева
Проблемы взаимодействия ЕАЭС и стран-участников
На данный момент через Суд ЕАЭС прошло более 100 дел: больше 70 обращений и около 40 судебных актов. «Решений меньше, потому что многие не учитывают процедурные особенности обращения в наш суд. Их заявления либо оставляют без рассмотрения, либо вообще возвращают», – объясняет Татьяна Нешатаева. Суду действительно приходится сталкиваться с непониманием и непринятием своих особенностей. За пятилетнюю практику Татьяна Нешатаева выделила несколько основных проблем на пути евразийской интеграции:
- Сопротивление национальных властей передавать определенные компетенции наднациональному органу. Одновременно с этим у Комиссии все еще не хватает достаточной твердости и сил для борьбы с этим процессом.
- Национальные власти не хотят подчиняться наднациональной власти. В пример судья приводит спор России и Беларуси, который разрешился удовлетворением иска РФ. «Дело заключалось в том, – рассказывает Татьяна Нешатаева, – что национальные органы Беларуси забирали товары, поступающие в Россию из Калининграда под видом иностранных или бесхозных. Якобы механизмы традиционной правовой помощи не использовались. Но они и не должны были использоваться в нашем наднациональном союзе, потому что на тот момент уже действовала универсальная единая норма наднационального права, а не нормы национальных кодексов Республики Беларусь».
- Формализм. Примером этой проблемы стало дело о пошлинах на нефтепродукты из Казахстана. Киргизия должна была еще в 2018 году стать страной-импортером казахстанского бензина. По договору ЕАЭС поставки нефти должны быть беспошлинными, однако Казахстан, теряя деньги на таких поставках, выступил против. Соглашение по этому вопросу не подписано до сих пор.
Несмотря на подобные проблемы, Татьяна Нешатаева уверена, что интеграция показывает неплохие результаты. «Евразийская интеграция состоялась. Она развивается и дала очень серьезный экономический импульс. Подсчитано, что благодаря евразийской интеграции ВВП стран-участников увеличился от 1,5 до 3%» – уверена эксперт.
Больше о правовых особенностях ЕАЭС – в лекции Татьяны Нешатаевой.
Источник изображения: eurasiancommission.org
