10 февраля 2023 года в Москве состоится конференция «Уголовное право: вызовы неопределенности». Образовательная онлайн-платформа Legal Academy собрала представителей ведущих юридических фирм, чтобы обсудить применение уголовного права в условиях быстро меняющейся общественной жизни. Одна из серьезных проблем, которую будут обсуждать представители ведущих юрфирм на конференции в Москве — дестабилизация уголовного закона и нарушение принципа справедливости. Один из ярких примеров: введенная в УК РФ статья 291.1 «Посредничество во взяточничестве», которая пошатнула постулаты уголовного права.
Во-первых, данным законом из советского уголовного законодательства в современный уголовный закон была возвращена фигура посредника во взяточничестве как непосредственного исполнителя. Вместе с тем до введения ст. 291.1 УК РФ уголовная ответственность посредника во взяточничестве в зависимости от конкретных обстоятельств по делу и его роли в даче или получении взятки наступала лишь в случаях, предусмотренных ст. 33 УК РФ.
Таким образом, посредник во взяточничестве стал полноценным исполнителем самостоятельного состава преступления, без ссылки на ст. 33 УК РФ.
Возможно, составообразующим стало то, что понятием пособника (ч. 5 ст. 33 УК РФ) не охватывается оказание таким лицом «посреднических услуг», и законодателю было необходимо криминализировать те действия посредника, которые находятся за пределами закрытого перечня ч. 5 ст. 33 УК РФ. При этом споры в научном сообществе об обоснованности выделения отдельного состава ст. 291.1 УК РФ продолжаются до сих пор.
Парадокс ситуации заключается в том, что после внесения изменений в 2011 году, согласно ст. 291.1 УК РФ, посредничество во взяточничестве на сумму, не превышающую значительный размер (25 тысяч рублей), теперь не является преступлением вообще, то есть декриминализировано. Привлечение лица в данном случае как соучастника (пособника) по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 291 УК РФ при этом не предусмотрено, о чем, в частности, говорит Пленум ВС РФ (Пункт 13.3. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях»).
С учетом такой тенденции никто не застрахован от того, что в зависимости от новой избранной политики государства не будет введена отдельная статья Особенной части УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность, например, за «посредничество в мошенничестве посредством оказания посреднических услуг».
Во-вторых, стоит отметить, что размеры наказания, предусмотренные за посредничество во взяточничестве, в начальной редакции ст. 291.1 УК РФ шли вразрез с принципом справедливости, что также способствовало достижению целей ужесточения воздействия уголовного закона в сфере коррупционных преступлений.
Так, с 2011 года по 2016 год сроки лишения свободы за посредничество во взяточничестве в значительном размере и по иным квалифицирующим признакам были выше, чем за непосредственную дачу взятки взяткодателем. После бурных споров в научном сообществе только в 2016 году в соответствующие части ст. 291.1 и ст. 291 УК РФ были внесены изменения. Таким образом, на протяжении пяти лет уголовная ответственность за посредничество во взяточничестве была более строгой, чем за непосредственное исполнение преступления, предусмотренного ст. 291 УК РФ (дача взятки).
В-третьих, уголовная ответственность за обещание и предложение посредничества во взяточничестве содержит более строгие меры ответственности, нежели часть 1 ст. 291.1 УК РФ, закрепляющая состав оконченного посредничества во взяточничестве без квалифицирующих признаков. Только в 2022 году во исполнение Национального плана противодействия коррупции на 2021–2024 годы Министерством юстиции РФ был подготовлен проект федерального закона о внесении изменений в ст. 291.1 УК РФ, направленных на устранение такой диспропорции в применении уголовных наказаний.
При этом, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ в период с 2013 по 2021 год, за обещание или предложение посредничества во взяточничестве было осуждено 181 лицо, в частности, наказание в виде реального лишения свободы было назначено 42 лицам, тогда как за посредничество во взяточничестве без квалифицирующих признаков (ч. 1 ст. 291.1 УК РФ) — только 21 лицу.
Полагаю, что это грубейшее нарушение принципа справедливости, которое имело место на протяжении восьми лет, вообще не должно было происходить при должной законотворческой процедуре при соблюдении всех постулатов общей части уголовного закона.
В-четвертых, само введение уголовной ответственности за обещание или предложение посредничества во взяточничестве (ч. 5 ст. 291.1 УК РФ) является довольно спорной конструкцией, так как по своей сути это является обнаружением умысла, а уголовная ответственность «за мысли и намерение», как известно, не предусмотрена. Кроме того, отсутствует четкое разъяснение, как разграничивать объективную сторону посредничества во взяточничестве и приготовление к совершению самого посредничества во взяточничестве.
Возможно, введение ч. 5 ст. 291.1 УК РФ является превентивной, своего рода радикальной мерой при борьбе с коррупцией с целью пресечь малейшие попытки содействия коррупционному преступлению, в том числе благодаря «устрашению» довольно строгой (несоразмерной деянию) санкцией. В любом случае такая тенденция, связанная с дестабилизацией уголовного закона, может и в будущем послужить способом ужесточения уголовной ответственности в сфере отдельно взятых общественных отношений на конкретный период времени, с «сознательным допущением» грубого нарушения принципа справедливости и исправлением правовых «ошибок» лишь спустя несколько лет.
Образовательная онлайн-платформа Legal Academy собрала представителей ведущих юридических фирм, чтобы обсудить применение уголовного права в условиях быстро меняющейся общественной жизни. Дискуссия коснется уголовных дел о преступлениях экономической направленности и уголовно-правовых рисков работы с госсектором.
