Реальное объявление (стилистика, орфография и пунктуация сохранены): «Сообщество продается совместно с каналом Telegram – [название канала]. ВК: Взрослая аудитория, единственное историческое сообщество в ВК на самоприросте и с отличными уникальными посетителями. Никаких банов никогда не было, развивался с помощью рекламы, шикарные охваты записей. Сообщество является №1 в тематике история. Доход: только от РСВК от 100 тысяч в месяц. Легко повысить с помощью арбитража или продажи прямой рекламы. На фоне самороста реинвест не обязателен. <…> Сообщество приносит от 200 до 300 тысяч рублей в месяц. Вложений данный проект не требует, в отличии от многих других в Telegram.
1 376 134 – подписчиков;
350 000 рублей – доход (месяц);
0 рублей – расход (месяц);
Цена – 8 000 000 рублей».
Подобных объявлений в Интернете сегодня масса. Рынок аккаунтов в социальных сетях постоянно растет, а цена вопроса нередко находится на уровне неплохой недвижимости. Однако юристов и договоров не требуется, оформляют сделки купли-продажи аккаунтов довольно оригинальным способом – через гарантов. Именно они выбирают правила игры и решают, каким образом сделка будет заключаться.
Это вообще законно?
«Лично я как гарант работаю по договору оферты. То есть мои услуги полностью подчинены законодательству, и в случае некачественного их исполнения можно подать в суд», – рассказывает гарант и один из создателей биржи аккаунтов в социальных сетях SMMACC Ярослав Муромцев.
Однако он сразу же подчеркивает, что сделка по продаже сообщества юридически значима только в случае с «ВКонтакте», так как это пока единственная соцсеть, официально разрешившая проводить подобные манипуляции с сообществами. В остальных случаях передается фактическое право пользования и распоряжения, а не владения. Договор заключается, но обычно делают это с целью узнать персональные данные продавца и создать атмосферу официальности, чтобы минимизировать возможность появления желания кого-либо обмануть. «Фактически юридической силы он иметь не может, так как правила всех соцсетей запрещают куплю-продажу сообществ, все сообщества принадлежат социальной сети», – добавляет Ярослав Муромцев.
С учетом стоимости аккаунтов (средняя цена на крупных биржах – 50-150 тысяч рублей), информация не очень обнадеживающая. Даже если подобную сделку можно было бы назвать законной с точки зрения российского законодательства, она является нелегальной по правилам большинства социальных сетей. Причем если с группами «ВКонтакте» и каналами в Telegram все более-менее просто (ВК в 2019 году официально разрешил сделки, Telegram косвенно одобряет их и не ставит никаких препятствий), то в случае с Instagram, Facebook и YouTube дело крутится вокруг обхода системы, которая запрещает любую продажу/покупку/передачу аккаунтов.
Для каждой соцсети уже выработана своя схема. Например, работу с Facebook одна из самых крупных бирж по продаже аккаунтов в социальных сетях Trade.groups описывает так:
«1. Покупатель оплачивает с помощью Яндекс, Webmoney, Qiwi, телефона или банковской карты.
2. Продавец назначает страницу гаранта администратором группы.
3. Гарант все проверяет, удаляет остальных администраторов и назначает страницу покупателя администратором.
4. Покупатель все проверяет и подтверждает получение группы.
5. Мы отправляем средства продавцу. По всем платежным системам деньги отправляются моментально (автоматически)».
Сложнее всего работать с Instagram и всем, что связано с Google – например, YouTube. «Обе соцсети ввели практику отката изменений по своему усмотрению. То есть вы можете изменить все данные (логин, пароль, телефон, резервную почту), но соцсеть посчитает, что произошел взлом, и полностью вернет все изменения обратно. В целом можно сказать, что это убило рынок продажи Instagram-аккаунтов и ввело практику проведения сделки по договору, которая все равно не является идеальной. В случае с Telegram гарант выступает больше доверенным третьим лицом, чем техническим специалистом, в то время как в сделках по Instagram необходим огромный опыт и знания, чтобы обеспечивать безопасность», – комментирует Ярослав Муромцев.
Похожие на введенные Instagram правила действуют во всех соцсетях, аффилированных с Google. Самыми сложными в продаже являются YouTube-каналы. В случае обмана служба поддержки Google не будет помогать в возвращении аккаунта в связи с нарушением правил. Однако это работает со всеми социальными сетями, даже с ВК, который хоть и разрешил сделки по продаже сообществ, не выступает в ней стороной или гарантом. Кроме того, если с переданного аккаунта будут вестись незаконные действия, то именно создатель и владелец станет ответственным лицом. Но лазейки все равно находятся: в случае с YouTube продавцы не отдают покупателю доступ ко всему аккаунту, а используют функцию администратора, чтобы передать единственный канал.
Ни о каком договоре речи, естественно, не идет, и в большинстве случаев гаранты/биржи фокусируют свои обязанности вокруг обхода системы и безопасной передачи денег. Тем не менее, даже если бы ставилась цель заключения юридически валидной сделки, составление договора тоже вызвало бы массу вопросов.
По мнению юриста петербургского офиса Dentons Вячеслава Гареева, основная сложность в заключении такого договора – его предмет. «Не совсем понятно, что из себя представляет аккаунт в соцсетях как предмет. С обыденной точки зрения здесь все ясно, но я не могу охарактеризовать его однозначно с юридической точки зрения. Например, не хватает оснований рассматривать каждый аккаунт в соцсетях в качестве объекта интеллектуальных прав. Как я понимаю, на практике в большом количестве случаев сами аккаунты и информация на них не представляют творческой ценности», – говорит юрист.
Кандидат юридических наук, преподаватель кафедры предпринимательского права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, советник практики IP & IT адвокатского бюро Tomashevskaya & Partners Роман Янковский тоже считает, что купля-продажа аккаунтов в соцсетях российскому законодательству не противоречит. «Однако следует задаться вопросом, как мы будем квалифицировать продажу аккаунта: является ли аккаунт отдельным активом или же сделка по продаже аккаунта является лишь переменой лиц в обязательстве между пользователем и площадкой? Если аккаунт является отдельным активом, его можно передать другому лицу по договору. Правда, в таком случае возникает вопрос о квалификации прав на аккаунт – от этого будет зависеть способ защиты права. Если же это перемена лиц в обязательстве (в частности, перемена лиц на стороне должника), то по общему правилу на это требуется согласие кредитора (то есть площадки)», – рассуждает юрист.
Так как практически все социальные сети выступают против продажи аккаунтов, это является нарушением договора между пользователем и площадкой. Любопытно, что санкций за нарушения правил почти не происходит.
«В моей практике ни разу не встречалось обращения в суд по итогам сделки. Я слышал несколько случаев, когда обращались в полицию, причем сумма была значительная (несколько миллионов рублей), но это было косвенно связано с продажей (то есть не покупатель обманул продавца, а один из партнеров продал сообщество без ведома другого партнера и скрылся с деньгами), но, насколько мне известно, полиция не возбудила дело по этому поводу», – говорит Ярослав Муромцев.
С ним согласен Вячеслав Гареев. «Лично я не знаю таких примеров [возбуждение дела, введение санкций]. Само по себе то, что такие случаи широко не обсуждаются, может говорить о том, насколько эта тема в данный момент интересует юридическую общественность. Для подобных сделок позиция большинства соцсетей несет наиболее существенный, на мой взгляд, риск – невозможность эффективного исполнения сделки. Продавец просто не сможет передать покупателю возможность использования аккаунта и прогарантировать, что соцсеть не заблокирует доступ к аккаунту из-за выявления факта его несанкционированной передачи», – добавляет Вячеслав Гареев.
Так что с учетом всех условий сделки и их последствий (риск мошенничества и шанс быть заблокированным соцсетью) весь процесс напоминает детские игры по продаже эксклюзивных карточек. Только вот деньги настоящие и правила игры придумывает одно конкретное лицо – гарант.
Риелтор социальной «недвижимости»
Несмотря на значительную роль гаранта в следках купли-продажи аккаунтов, его собственную работу и добросовестность никто не гарантирует. Как отметил в одном из интервью Антон Щукарев, владелец первого медиа-агентства Monopoly в Telegram и канала «Финансовый монстр», правит бал репутация.
По этой причине Роман Янковский, говоря о заключении подобных сделок, во-первых, рекомендует изучить правила площадки (соцсети), а во-вторых – подумать о статусе гаранта. «Если используются услуги третьих лиц (гарантов и тому подобное), следует отразить это в договоре», – советует юрист. Однако, как уже указывалось выше, договоры в этой сфере, если и существуют, создаются скорее для душевного спокойствия, чем для соответствия букве закона, поэтому репутация гаранта становится единственным ориентиром для сторонников сделки.
По мнению Вячеслава Гареева, гаранты в интернете должны обладать хотя бы минимальным объемом юридических знаний. «Если мы говорим о юридическом оформлении, правовых последствиях и заключении договоров, мне сложно представить, чтобы этим занимались люди, которые даже не понимают, о чем речь. Ситуация с аккаунтами и гарантами мне очень напоминает ситуацию со сделками в сфере недвижимости, где вопросами оформления зачастую занимаются риелторы. Сейчас у хороших риелторов либо есть юридическое образование, либо они пользуются услугами юристов для оформления сделок», – сравнивает эксперт.
Сам Ярослав Муромцев, работающий по специальности, гарантов относит не к юристам, а к техническим специалистам или консультантам. Что касается составления договоров, то базовый документ оферты, по которому работает биржа SMMACC, разрабатывался их юристом. «Договоры купли-продажи сообществ заключаются достаточно редко. В случае с «ВКонтакте» сама соцсеть предоставила форму договора, которую рекомендует к использованию в сделках. В случае же с другими соцсетями – участники сделки самостоятельно разрабатывают договор», – перечисляет гарант.
Как считает Роман Янковский, появление своеобразных «риелторов» по соцсетям и многомилионных сделок объясняется спецификой Интернета – особенности площадки формируют ее главных игроков. «При продаже недвижимости, скажем, через посредника, в России обращаются к банкам, иногда к нотариусам; в странах, где нотариусов нет – к адвокатским бюро. Поэтому ответ – в России юристов не воспринимают как незаинтересованных посредников, особенно если эти юристы аффилированы с одной из сторон. Плюс, онлайновые сервисы, безусловно, удобнее для передачи аккаунтов – те же нотариусы и банки такого пока не предлагают», – считает специалист.
Кроме того, работают и банальные правила рынка с системой «кто первый встал...». «Как всегда это бывает, ниша появилась, кто-то решил первым на нее зайти. Я не исключаю, что это могли быть люди, которые были обременены юридическим знанием, но решили попробовать себя в новой нише. Конкуренции традиционных юристов в ней нет, возможностей много», – предполагает Вячеслав Гареев.
Появление гарантов было обусловлено еще одним простым обстоятельством: во время первых сделок по продаже аккаунтов к ним вряд ли относились так же серьезно, как, например, к покупке квартиры или автомобиля. Сторонам требовалось быстро провести куплю-продажу, при этом обезопасив себя от мошенничества. Кандидатура человека даже без юридической корочки, но с хорошим знанием принципов работы социальных сетей и надежной репутацией, действительно была наилучшей. При этом многие юристы до сих пор боятся ввязываться в эту сферу, несмотря на ее относительную развитость.
«Если бы ко мне пришли люди с просьбой провести подобную сделку, я бы трижды подумал перед тем, как согласиться на это. Для начала я бы предупредил их, что такая сделка несет большие риски, и детально прошелся бы по традиционным коммерческим вопросам, чтобы понять, что именно преследуют мои потенциальные клиенты в такой сделке», – рассказывает Вячеслав Гареев.
Стоит ли ждать изменений?
Вероятно, появление профессионалов в сфере заключения сделок по продаже аккаунтов – вопрос времени. Социальные сети постепенно начинают идти навстречу своим пользователям, юзеры же в свою очередь уже давно смотрят на популярные площадки в интернете как на бизнес-машину.
Иной вопрос – начнет ли включаться в новую сферу государство. По мнению Ярослава Муромцева, вряд ли вообще стоит ожидать больших изменений. «Сами соцсети ничего не получают с продаж и не могут получать – для них рынок мизерный. Поэтому им неинтересно юридически обеспечивать возможность проведения сделок, так как нужно разбирать пучок прав на сообщества. Очевидно, что право владения соцсеть никогда не передаст пользователям – это приведет к краху компании. Но теоретически возможно введение какой-то верификации профилей/сообществ, которая позволит в дальнейшем передавать их третьим лицам», – считает он.
С точки зрения Вячеслава Гареева, действующее регулирование содержит все необходимое для проведения таких сделок. «Действующее гражданское законодательство достаточно гибкое. Думаю, при творческом подходе к толкованию вписать в правовое поле сделки с аккаунтами можно и сейчас. Для этого нужно в первую очередь разобраться в том, что представляет собой аккаунт. Безусловно, законодатель может установить какие-то отдельные публичные ограничения или правила. Но это зависит в первую очередь от того, какие риски государство видит для себя и для общественных интересов в таких сделках и насколько требуется дополнительная защита от таких рисков. На первый взгляд, никаких кардинально новых рисков сделки с аккаунтами не порождают», – говорит юрист.
По мнению Романа Янковского, вся тема купли-продажи аккаунтов касается более крупной сферы виртуальных активов, чей статус до сих пор остается в России неопределенным. «Государство предпринимает попытки сделать это с криптовалютами и токенами, но на самом деле в онлайновой экономике виртуальных активов гораздо больше. Полагаю, с переходом к «экономике платформ» государство так или иначе будет вмешиваться в их деятельность – иначе в какой-то момент мы обнаружим, что правила Facebook значительно сильнее влияют на наши высказывания, чем действующие в России нормативные запреты», – резюмирует юрист.
