Спикеры говорят о последствиях реформы 2017 года, анализируют статистические данные по изменению среднего процента удовлетворения требований кредиторов без подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности и с заявлением. Эксперты обсуждают, какое значение институту привлечения к субсидиарной ответственности хотел придать законодатель, как его восприняли суды и как используют кредиторы в делах о банкротстве. Рустем Тимурович Мифтахутдинов и Дмитрий Станиславович Кочергин пытаются найти ответ на вопрос о том, почему юристами было проигнорировано Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53, где суд высказал свою позицию о том, что привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов.
Как данный механизм соотносится с природой юридического лица и принципом делового решения, о котором часто говорит в своих решениях Конституционный суд? Имеет ли значение, что это лишь принципы, связанные с ограниченной ответственностью юридического лица, и как они соотносятся с фактически существующим положением? Нужен ли нам институт субсидиарной ответственности и если нужен, то какова его роль? В какой категории дел наиболее часто применяется субсидиарная ответственность?
