Свобода слова vs. социальные сети
Для пользователей социальные сети с момента появления были площадками для свободного высказывания своего мнения. Тем не менее, в последние годы такая позиция стала иметь все меньше прав на существование. Речь идет не только о регулировке соцсетей со стороны государства (например, о недавнем законе о блокировке запрещенного контента в России), но и со стороны самих площадок.
Блокировки пользователей администрацией тех или иных интернет-платформ происходят все чаще. Нецензурная шутка, расистский комментарий, политическое высказывание, а порой даже совершенно необъяснимая причина могут стать толчком к блокировке или удалению аккаунта. В связи с этим в США нередки судебные иски от юзеров к соцсетям с обвинением в цензуре или нарушении их права на свободу слова. Однако почти в 100% случаев американские суды в подобных делах встают на сторону площадок.
Так, блогер, активист и консерватор Чарльз Джонсон участвовал в нескольких судебных процессах, в одном из которых обвинял Twitter в нарушении его права на свободу слова, когда соцсеть забанила его в 2015 году. В середине 2018 года суд Калифорнии удовлетворил просьбу Twitter об отклонении жалобы, установив, что права принадлежат Twitter, а не истцу. В своем постановлении суд заключил, что конституционное право на свободу слова в том числе включает в себя право не говорить. При этом он заметил, что в правилах Twitter четко указано, что пользователи не могут публиковать твиты с угрозами, а также что Twitter может в одностороннем порядке по любой причине закрыть учетную запись пользователя. Правила, как постановил суд, отражают осуществление компанией (и одноименной социальной сетью) Twitter свободы слова.
По мнению заместителя директора Института права цифровой среды НИУ ВШЭ Михаила Якушева, американские суды занимают такую позицию, исходя из того, что коммерческие компании в своей деятельности вправе руководствоваться теми соображениями по поводу свободы слова, которыми они как частные компании могут руководствоваться, поэтому нарушения принципа свободы слова нет.
«По общему правилу речь идет о том, что однозначно требования по свободе слова распространяются на СМИ. И применительно к тому, как это сформулировано в американском законодательстве, конкретно в Первой поправке к Конституции. Там говорится, что Конгресс не может принимать законы, ограничивающие свободу слова. Разумеется, когда принималась поправка, Билль о правах, речи о соцсетях не было, и требования по обеспечению свободы слова были обращены к законодательному органу США. Поскольку сами по себе соцсети не позиционируют себя как СМИ и уж тем более не являются законодательными органами, в этом случае действительно один из вариантов того, что нужно и можно понимать под свободой слова заключается в том, что те требования, которые заявляют истцы в Америке о свободе слова, не могут быть адресованы руководителям платформ», – объясняет Михаил Якушев.
При этом, если вернуться в нашу правовую действительность, в соответствии с Конституцией в России свобода слова тоже включает в себя право не говорить о своих мнениях и убеждениях, равно как и говорить, утверждает заместитель декана факультета права по развитию НИУ ВШЭ, партнер практики интеллектуальной собственности и IT юридической фирмы Tomashevskaya&Partners Роман Янковский.
«Но я не припомню ни одного случая, когда удаление постов в соцсетях доходило до КС РФ с аргументом о том, что статья «Закона об информации», на основании которого осуществляется удаление, противоречит Конституции в части свободы слова. На мой взгляд, российские суды пока настолько глубоко эту тему не развивали. У нас все ограничивается тем, что «Закон об информации» позволяет удалять контент определенного типа, нарушающий определенные нормы закона, и на этом обычно все останавливается. У нас было несколько случаев, когда такие дела доходили до ЕСПЧ, и он действительно говорил, что у нас очень размытые критерии или что порядок удаления несправедливый», – отмечает эксперт.
Кроме того, если подходить к вопросу несколько философски, свобода слова всегда была эфемерным правом, и любая свобода имеет свои границы, уверена руководитель практики «Интеллектуальное право. Трудовые отношения и споры» ЮК «Лемчик, Крупский и Партнеры» Александра Акимова.
«Свобода слова – это игра по правилам: семь раз подумай прежде, чем написать так, как хочется; после подумай восьмой раз и напиши так, как надо, благо русский язык многогранен на оттенки и подтексты. Поэтому любая свобода – это все равно всегда какие-то правила, которые могут меняться с течением времени или политической обстановкой», – говорит юрист.
Кто устанавливает правила и имеет ли он на это право?
Если свобода слова – это просто игра по правилам, то возникает следующий вопрос: кто может эти правила устанавливать? Для пользователей границы их «свободного» выражения мыслей формирует законодательство и сами площадки.
В первом случае ситуация, когда государство начало регулировать общественную жизнь не только в офлайне, но и онлайне, достаточно новая, хотя и не удивительная. «Мне кажется, нормально и для онлайна, и для офлайна, чтобы перечень того, какие сведения запрещены к распространению, устанавливался государством. Исходя из общих требований к обеспечению безопасности в стране их соблюдать должны все: не только соцсети, но и те, у кого есть желание такого рода информацию сообщить, распространить – здесь аналогия полная с офлайном. Равно как нельзя распространять листовки, призывающие к общественным акциям или созданию вредных взрывчатых веществ, никто этим заниматься просто так не должен и не будет. Точно также для этого должна работать ситуация в онлайне. Это должно относиться как к людям, которые такого рода попытки делают, так и к тем, кто предоставляет соответствующие технические средства для распространения такой информации», – объясняет Михаил Якушев.
Именно поэтому, когда дело касается регулировок и запретов со стороны государства, вопрос правомерности обычно не возникает. Чего не скажешь о политике социальных сетей. Ограничения, баны и блокировки со стороны интернет-площадок со ссылкой на правила этих площадок у пользователей нередко вызывают непринятие. Однако и здесь все «чисто». Соцсети обычно действуют на основании пользовательского соглашения, которое с точки зрения права можно воспринимать как лицензионный договор. Каждый раз, когда новый юзер регистрируется на сайте, он это соглашение принимает (пусть большинство эти правила даже не читает).
«Например, я разработал какую-то программу и не хочу, чтобы ее использовали, скажем, в военных целях или в коммерческих. Я могу это включить в лицензионный договор. Никто не может мне сказать «подожди, этот результат принадлежит миру, как ты можешь запрещать нам использовать его в каких-то целях?» Такой нормы нет. Моя программа – такие требования и предъявляю. Соответственно, с соцсетями такая же история», – говорит Роман Янковский.
При этом он отмечает, что бывают случаи нарушения антидискриминационных законов. «В России вообще практика по борьбе с дискриминацией развита слабо: у нас с этим государство, к сожалению, не заморачивается. Например, у нас полно объявлений о том, что «сдаю только славянам». Это, мне кажется, очень дискриминационные объявления, но никто с этим ничего не делает. А когда у нас соцсеть какие-то ограничения вводит, это явление гораздо меньшего масштаба», – считает эксперт.
Той же точки зрения придерживается Александра Акимова. «Так как это частные организации, то правила они могут устанавливать, в целом, какие угодно, которые не должны противоречить нормам морали, должны защищать честь и достоинство людей и многое другое. Нормы, которые диктуются страной, в чьей зоне интернета существует эта социальная сеть. Поэтому однозначно да, что имеет право. Но тут важна причина, по которой блокируются или удаляются профили пользователей. Если мы говорим о политическом диктате и блокировании неугодных лиц в силу их позиции и критики чего-либо на широкую аудиторию, то это правовой беспредел», – считает юрист.
Политизация социальных сетей. К чему это приведет?
Любопытно, но недавние истории с блокировкой профиля Дональда Трампа в Twitter и решение Facebook ограничить новостной контент в Австралии в ответ на несогласие с новым австралийским законодательством многими воспринимался именно как правовой беспредел. Социальные сети все больше начинают демонстрировать свою политическую позицию. Вопросов здесь возникает два: будет ли эта практика усиливаться и к чему это приведет?
Позиция экспертов на этот счет разная. С точки зрения Романа Янковского, пока закон позволяет социальным сетям так себя вести, они будут продолжать это делать. «Надо понимать, что политическое мнение – довольно условная вещь. Все-таки они [соцсети] не банят всех, кто указал республиканскую партию у себя в аккаунте, но тем не менее да, на мой взгляд, действия соцсетей выходят за рамки нейтрального поведения. Они явно ангажированы. Даже не потому, что ангажировано их руководство, а потому что ангажированы пользователи. В ситуации нынешней cancel culture, когда любое поведение, которое считают неэтичным, вызывает взрыв негодования, и куча реальных юзеров начинает бомбить своего оппонента и требовать от соцсетей каких-то санкций в его адрес – соцсети просто поддаются нажиму со стороны пользователей. То есть пользователи соцсетей получают определенную власть над самой соцсетью. Это абсолютно естественный процесс, как мне кажется», – считает эксперт.
По его мнению, глобально это приведет ко все большему разделению соцсетей, в том числе по географическому признаку. Как отметил Роман Янковский, уже сейчас в соцсетях все меньше войны мнений, все больше отделенных групп, которые не пересекаются, появляются соцсети по интересам, люди замыкаются в своих «коконах».
«Всегда за словами о свободе слова стоит некое лукавство со стороны того, кто об этом говорит. Поэтому мы, наверное, придем к тому, что государства так или иначе поделят интернет в том числе по идеологическому и географическому признаку. Тренды на взаимопроникновение, на взаимодействие между странами и людьми в разных странах недостаточно сильны, чтобы удержать соцсети как единый организм, где присутствует много точек зрения. Нынешняя сетевая идеология способствует тому, что люди ограничивают свой круг общения на уровне государств, каких-то политических или религиозных групп. Это приводит к тому, что соцсети также разделяются по этим признакам», – уверен Роман Янковский.
При этом, по мнению Александры Акимовой, и блокировка Дональда Трампа, и бойкот Facebook в Австралии – яркие примеры того, как социальные сети становятся инструментом политической борьбы, причем очень нечестной. «Лица, контролирующие социальные сети, начинают напрямую влиять на конкретных лиц, фактически объявляя бойкот им, что является поражением в правах этих заблокированных. Ситуация будет развиваться и дальше, ведь подобные действия показали свою эффективность для достижения определенных целей. Социальные сети такими вещами заниматься не должны, так как это только некая площадка, где размещаются профили, это всего лишь некий сервис. Но с учетом увеличения аудитории, финансовых потоков за рекламу на таких площадках, а также за удобство сбора любой информации о людях со всего света, такие платформы будут увеличивать свое влияние, так как рычагов давления у них на кого угодно очень много», – считает эксперт.
С точки зрения Михаила Якушева, выражение модераторами или администрацией соцсетей своей позиции – это характерная черта современного развития интернет-технологий. По его мнению, это своего рода еще одно проявление уберизации экономики, когда Uber внезапно ликвидирует целые отрасли, связанные с перевозкой такси, а поисковая система Яндекс фактически полностью изменяет ландшафт сервисов быстрой еды и доставки пищи.
«Точно также соцсети подменяют собой в тех случаях, когда политические высказывания становятся либо неэффективными, либо не доходят до своих адресатов. Вместо политиков, вместо неработающих или неэффективно работающих традиционных механизмов, начинает работать соцсеть. Это, наверное, неизбежная тенденция», – считает эксперт.
Именно поэтому, по мнению Михаила Якушева, альтернативой неучастия соцсетей в политической жизни и выражении политических мнений может быть только эффективно работающая политическая система, где этим занимаются люди, которые и должны выражать эти политические мнения. Если они это делают неэффективно, неубедительно или применяют какие-либо недобросовестные методы, то система подменяется интернет-технологиями в лице социальных платформ.
Развитий событий в такой ситуации может быть два, считает Михаил Якушев. Либо ландшафт политической жизни сильно поменяется, и соцсети будут играть гораздо более существенную роль, чем сейчас. Либо это может привести к повышению эффективности политической системы, к большей демократичности и ответственности политических деятелей за свои высказывания. В таком случае необходимость какого-либо вмешательства со стороны соцсетей будет устранена.
«Будут использоваться другие каналы доставки политических месседжей, при которых все проблемы, которые были у Трампа с Twitter, просто перестанут быть значимыми. Так что посмотрим, пройдет еще год-полтора, тогда уже станет понятно, куда все двигается: в большую политизацию самих платформ, или большую эффективность политической жизни, где социальные платформы займут свое место, никак не связанное с политикой», – резюмирует эксперт.
Источник изображения: Tracy Le Blanc/Pexels
